Замгенпрокурора рассказал как было похоронено уголовное дело против владельца Burisma Holdings

Заместитель генерального прокурора Виталий Касько сообщил подробности скандального дела относительно беглого министра экологии Николая Злочевского. От этом он рассказал в интервью Украинской правде.

По его словам, он не знает, сколько дел в отношении бывших чиновников уже похоронены в стенах Генпрокуратуры.

При этом ему известны детали расследования по Злочевскому: “К нам поступил запрос британских правоохранительных органов, нарушивших уголовное производство по факту отмывания средств Злочевским и заморозили его счета в Великобритании. Для того, чтобы уголовное производство об отмывании средств имело перспективу, нужно как правило основное правонарушение в стране, откуда активы были похищены, то есть в Украине”, — поясняет Касько.

“Как только мы получили этот запрос, сразу направили его для выполнения в Главное следственное управление, где я черным по белому написал, что лично считаю этот запрос по сути информацией о совершенном в Украине преступление. Считаю необходимым срочно внести данные в Единый реестр досудебных расследований, начать следствие и наложить арест в нашем производстве на эти средства в Великобритании.

Все, что было сделано — это зарегистрировано уголовное производство, а арест наложен так и не был. Это уголовное производство непонятно как расследовалось. В конце концов наше следствие направило нам на выполнение британского запроса некие ящики, запечатанные их печатями и сказали, что “так надо отправлять, нечего там лазить и смотреть”. Конфиденциально.

Ок, мы это отправили. Потом оказалось, что там часть копий просто нечитабельная. Это нам потом британцы сказали.

На определенном этапе ко мне обратились британцы и говорят: “У нас есть угроза снятия ареста. Что там у вас происходит с делом?”

Я соответственно пишу рапорт генпрокурору с просьбой повлиять на следствие, которое до сих пор никому о подозрении не сообщило и ареста на средства не наложило. Поручение Яремы о наложении ареста следствие не выполняет. Ко мне пишут американцы. “Гайз, что там у вас происходит? Неужели нет оснований для подозрения или можно что-то сделать?”.

Я снова пишу докладную записку генпрокурору: “Снимут средства, дайте поручение следствию, пусть начнут работать”. Опять есть поручение Яремы. Более того, как оказалось, производство уже почему-то оказывается в МВД, так поручение Ярема дает тогда заместителю генпрокурора Шокину, который за ним осуществляет процессуальное руководство: “Наложить арест на счета”. Поручение не выполнено”, — рассказывает Касько.

При этом замгенпрокурора подчеркнул, что тогда он предпринял беспрецедентные меры по возвращению дела в ГПУ, однако не уточнил какие.

“Кстати, Шокин тогда его быстро вернул обратно в Главное следственное управление. Но как потом выяснилось, некоторые мощные люди из прокуратуры уже успели написать адвокатам письмо о том, что Злочевский — это порядочный человек, у нас к нему претензий нет, что и было в дальнейшем представлено адвокатами в британском суде”, — подчеркнул Касько.

“Подозрение украинским следствием не объявлялось до последнего, арестов на счета не было наложено. Что говорят британцы? Есть основания для подозрения? Я говорю, что, по моему мнению, они есть”, — добавил замгенпрокурора.

Более того, по его словам, британским следователям со стороны Злочевского выдвинули претензии, что они вынуждены будут выплатить немалую сумму за адвокатские услуги Злочевского за то, что якобы обвиняли невинного человека.

“Вы спрашивали, бывает ли мне стыдно за Генпрокуратуру? К сожалению, довольно часто. Вот я не могу до сих пор выяснить, кто же направил это производство в МВД? Кто додумался подписать это постановление ?! Ведь речь идет о высокопоставленном чиновнике — министре экологии. Чистая подследственность прокуратуры! Так вот я пишу эту очередную докладную записку генпрокурору.

Генпрокурор начинает хамить мне: “Что вы здесь занимаетесь неизвестно чем?” Я говорю: “Слушайте, снимают арест, будет скандал”. Чем закончилась эта перепалка — отдельный вопрос. Но я получаю от него определенные устные полномочия и выясняю, кто был следователем прокуратуры в уголовном производстве, прошу его ко мне зайти.

Не успел я вызвать следователя, как мне звонит ответственный за следствие заместитель Генпрокурора и спрашивает: “Зачем ты моего следователя вызываешь?”. “Указание генерального прокурора”. Вызываю, спрашиваю.

Сидит следователь напротив меня. “Здравствуйте, первый раз вас вижу, приятно познакомиться. Скажите, вы такое-то уголовное производство расследовали? Там основания для подозрения были?” “Расследовал. Были”. “Почему подозрение не объявлено?” “Сказали направить дело в МВД”. Говорю: “Ок. Если дело завтра оказывается у вас, есть основания для подозрения, вы объявляете о подозрении?” “Объявляю”. Я делаю так, что дело оказывается в него.

Он объявляет о подозрении, мы направляем все материалы британцам. Но тем не менее арест снимают. Хотя британцы меня заверяли, что у них после подозрения было все необходимое, чтобы теперь отстоять этот арест. Но они, видимо, не знали об интересных письмах адвокатам, о которых я тоже не знал, и о других странных вещах”, — подытожил Касько.