У Игоря Коломойского увольняют журналистку за новость об Ощадбанке

Журналист информационного агентства Игоря Коломойского УНИАН Елена Колгушева оказалась перед угрозой увольнения из-за предвзятого отношения руководства агентства. Об этом сама журналист написала в Открытом письме коллегам, пишет Остров.

“Именно сейчас, когда Донбасс, оккупированный террористами, Украина отрезает, как поражённую инфекцией часть своего организма, когда приходит окончательное понимание того, что я теряю свой дом, в котором сегодня оставлено все, чем жила я и моя семья, мне угрожают увольнением с работы за правду. Хотят лишить меня работы тогда, когда я вынуждена из-за угрозы жизни мне и моей семье уже 7 месяцев не жить дома. Я работаю в УНИАН с 2000 года, и никогда не думала, что отдавая всю себя работе, столкнусь с тем, что меня будут унижать, цинично и подло принуждая к увольнению.

Я сама до сих пор не могу понять, когда попала в немилость к моему руководству, но точно знаю, что стало катализатором.

6 ноября на ленте УНИАН (для подписчиков) вышла моя информация о том, что террористы в Донецке отправляют деньги через “Ощадбанк” в Россию, причём речь шла об очень крупных суммах. О факте я узнала от своих источников в Донецке, в которых я уверена на 100%. Вообще свидетелями пересылки денег было сразу много людей (террористы не удосужились даже вывести посетителей из отделения банка, откуда пересылали наличные).

В отделении “Ощадбанка” по ул. Гринкевича, 6, где это происходило, все наверняка было записано на камеры наблюдения, и при необходимости можно провести расследование, да только в оккупированном боевиками Донецке это сделать сегодня невозможно... Но не столько в этом суть моего письма.

Ту мою новость в УНИАН поставили и на сайт, то есть в общий доступ. На следующий день и на сайте, и на ленте УНИАН для подписчиков вышла новость с опровержением от “Ощадбанка”. Правда, на сайте моя новость была откорректирована с учетом позиции банка, которая была высказана в последующей новости, написанной по всей видимости с пресс-релиза банка.

Скажу открыто — позиция банка хоть и понятна, но не уместна, так как в оккупированном Донецке сегодня не действуют украинские законы и прав тот, кто с оружием. В Донбассе ни для кого не секрет, что именно “Ощадбанк” — единственный работающий банк в регионе и что именно через его отделения в том числе и сепаратисты проводят финансовые операции. Новости об этом всплывают почти каждый день. Самым свежим сообщением на момент написания этого письма было вот это. Даже на сайте ДНР сообщалось, что в Донецке открыто 109 отделений этого банка и что именно ими нужно пользоваться.

Далее постараюсь максимально кратко и по сути.

Вечером 7 ноября я получаю сообщение от одного из моих региональных редакторов о том, что шеф-редактор УНИАН Михаил Ганницкий очень не доволен моей работой, хотел бы, чтобы я написала заявление об увольнении, и дал устное распоряжение игнорировать присылаемые мною новости — не публиковать их ни на сайте УНИАН, ни в ленте, которая доступна подписчикам.

Я написала Михаилу письмо с просьбой разъяснить ситуацию и продолжала работать. Несколько дней мои новости еще выходили, но как мне позже пояснили коллеги, просто банально не всех выпускающих и дежурных редакторов успели предупредить, что на мои новости был наложен запрет.

Ранее лично от Ганницкого, да и от выпускающих редакторов, я не слышала нареканий в свой адрес по поводу качества моих информаций, так же, как и на протяжении всех 14 лет при любом руководстве агентства. Были, конечно, рабочие моменты, согласования. Но, когда нас, собственных корреспондентов УНИАН, изредка приглашали в редакцию в Киев, я слышала только добрые слова в свой адрес, как относительно качества, так и количества моих информаций и статей.

Поговорить по сути с Ганницким у меня так и не вышло до сих пор — он игнорирует мои письма и призывы открыто разобраться с произошедшим.

Получается, несмотря на то, что я сейчас нахожусь, по сути, в изгнании, что у меня, возможно, уже нет дома и крова, что у меня девятилетняя дочка, что я каждый день с момента выезда из Донецка, несмотря на все лишения и трудности, продолжала работать, меня просто-напросто унижают, полностью игнорируя мою работу. Пытаются искусственно создать ситуацию, при которой возникнет повод меня уволить хоть за что-то.

Понимаю, что на агентство просто-напросто было оказано давление со стороны банка, а крайней оказалась я. Так решило руководство УНИАН в лице шеф-редактора Ганницкого. То есть, и сегодня все произошло в лучших традициях режима Януковича.

Что ж, уволиться я, конечно, могу. Но мне просто по-человечески больно и обидно. За то, как со мной обращается руководство агентства.

Так вышло, что сын у меня уже несколько лет учится в США. Он выиграл конкурс и поехал учиться по программе обмена в университет в штате Миссури. Когда мы (я с 9-летней дочерью и мужем, который тоже журналист и работает на сайте “Остров”) были вынуждены еще в мае выехать из-за угроз из Донецка, сын стал искать возможности помочь нам приехать и временно пожить у него.

Благодаря коллеге-собкору из Львова нас приютили в г. Буське в интернате для престарелых. Мы безмерно благодарны жителям Львовщины за то, что дали нам временный кров и возможность с мужем работать. Мы прожили на Львовщине 4 месяца, и уже собирались снимать какое-то жилье, когда сын сообщил, что нами заинтересовалась Школа журналистики его университета, попросили нас прочитать несколько лекций о ситуации в Украине. Ряд правозащитных и журналистских организаций оплатили нам перелет. Приняли нас очень радушно, с пониманием, везде встречали с уважением и заботой.

Я продолжала работать на агентство дистанционно все эти 7 месяцев, находясь вне дома, сохранив все источники информации, возможность звонить, переписываться, общаться в скайпе с людьми для подготовки качественных информаций для УНИАН.

Однако, не все могут побывать в шкуре донецких журналистов, понять, что такое работать 7 месяцев вне дома, будучи беженцем, при этом делать свое дело качественно. Мне нанесен удар в спину. Я, сообщив правду, теперь буду вынуждена в свои 50 лет искать работу. Это при том, что у меня несовершеннолетний ребенок и я по-прежнему вне родного дома.

Не хочу высокопарных слов, но все же: неужели все — и Майдан, и наши борьба, и надежды, действительно, были зря?..

Елена Колгушева”