Весьма обстоятельное интервью агентству Bloomberg, в котором президент России Владимир Путин (среди прочего) сообщил, что, во-первых, переговоры о Сирии с американцами идут тяжело, во-вторых, госсекретарь США Джон Керри проявляет в этих переговорах удивительную настойчивость, а в-третьих, нельзя исключить, что в ближайшее время миру будут предъявлены договоренности, — это интервью подало надежду, что встреча Путина с президентом США Бараком Обамой чем-нибудь важным увенчается.
Встреча состоялась “на полях саммита “двадцатки”, передала кремлевская пресс-служба, обсуждались Сирия и Украина. Президент Путин воодушевлен (цитата по ТАСС): “Мы с ним [Бараком Обамой] в основном дискутировали друг с другом и погружались в детали. Мне кажется, что мы добрались до понимания друг друга и до понимания проблем, перед которыми мы стоим. Некоторые технические вещи надо доработать, если Керри и Лаврову удастся это сделать, значит, еще сделаем один шаг вперед по проблемам сирийского урегулирования”.
Президент Обама констатировал иное (цитата по Daily Mail): “Мы вернулись к ситуации, когда [президент Сирии Башар] Асад безнаказанно бомбит, чем усиливает позиции “Джебхат ан-Нусры” (запрещена в России), помогая ей рекрутировать все новых сторонников. Хотелось бы плодотворного обсуждения, чтобы мы могли сосредоточиться на общих врагах вроде ИГИЛ (запрещена в России)”. Но — брешь в доверии. “Мы продолжим работу в ближайшие дни, — обнадежил президент Обама, и тут у него разночтений с президентом Путиным нет, — и чем быстрее положение в Сирии нормализуется, тем лучше; мы тогда сможем вовлечь в дискуссию всех тех, кого это касается”.
Занятно, не правда ли? По версии президента Путина — осталось урегулировать технические вещи; по версии президента Обамы — переговоры вообще не получились: доверие отсутствует. Расспросить бы переводчиков, как на самом-то деле было, — но увы! это невозможно. Так что приходится принимать сказанное президентами на веру — кто уж кому верит.
Но на той же пресс-конференции, где президент Путин говорил, что остались только технические вопросы, он предложил для нормализации отношений снять санкции с России. Конспирологически можно предположить, что договоренности о Сирии у российского президента как-то связаны с санкциями, возможно, он предлагает размен.
Так это или нет, опять-таки неизвестно, но, показалось мне, санкции Путину решительно надоели, а может, даже и стали мешать в повседневной работе. Вот бы санкции взять — и отменить! И про Сирию, надо полагать, после этого можно было бы забыть.
Но увы — брешь в доверии. Или это следует трактовать по-путински: “добрались до понимания друг друга”?
Кирилл ХАРАТЬЯН