Валерий Хорошковский: Появление Сергея Левочкина в составе акционеров “Интера” для меня стало неожиданностью (Часть 1)

Валерий Хорошковский — одна из тех личностей, к которым за восемь лет на медиарынке накопилось огромное количество вопросов. Но журналистам не так уж часто выпадала возможность побеседовать с топ-чиновником о его медиабизнесе. 

В феврале 2013 года Валерий Хорошковский перестал быть медиасобственником, продав 100% акций Inter Media Group своему другу и партнеру Дмитрию Фирташу. Тем не менее, уже в качестве бывшего владельца он присутствовал на заседании общественного совета телеканала “Интер”, прошедшем 22 февраля в Варшаве. Воспользовавшись этой возможностью, шеф-редактор “Телекритики” задала господину Хорошковскому большинство интересующих нас вопросов. 

В первой части интервью читайте предысторию и подробности крупнейшей сделки на украинском медиарынке. 

“Я привык отвечать исключительно за себя” 

- Валерий, поскольку наша встреча происходит сразу после заседания общественного совета, созданного “Интером” и фондом “Відродження” в декабре минувшего года, я начну с этого. Как вы оцениваете результаты работы совета и состоявшееся затем обсуждение как их, так и новых вызовов, стоящих перед каналом в связи со сменой собственников?

— Безусловно, не может не радовать явный прогресс в точности и сбалансированности подачи новостей, который в последнее время демонстрировал “Интер”. Собственно, это было одной из главных целей создания общественного совета, и мы можем считать, что на данном этапе определенный успех достигнут. Естественно, на сегодняшний день общественный совет беспокоит, будет ли работа и в дальнейшем продолжаться в таком формате. Но, как я и сказал на самом совещании, это зависит не от меня, это будет зависеть от двух сторон, то есть и от общественного совета, и от нового менеджмента телеканала “Интер”. Надеюсь, именно позитив с точки зрения качества совместной работы послужит основанием для продолжения такой работы. 

- Имеете ли вы сейчас какие-то контакты с людьми, которые стали собственниками канала, и имеете ли возможность каким-то образом влиять на редакционную политику канала?

— Ну, я ж не на Луне живу! Конечно, имею контакты. А вот влиять на редакционную политику, даже если бы я мог, не стал бы. Потому что здесь очень четко нужно проводить линию водораздела. Пока это была моя собственность, в чём было мое влияние? В возможности назначать менеджмент. На сегодняшний день у меня этих возможностей нет, да и я не стремлюсь. Есть новые собственники, есть новый менеджмент — они ответственны за политику. 

- Давайте вернемся тогда несколько назад и зададим вопрос, который волнует всех — что произошло с Валерием Ивановичем Хорошковским, условно говоря, полгода назад? Ну, особенно это проявилось в последние месяцы прошлого года, когда вы ушли из правительства. Что, в свою очередь, послужило стимулом и для изменения, редакционной политики “Интера” в то время — в сторону большей сбалансированности новостей, освещения деятельности оппозиции и даже некоторой критичности к правительству, чего раньше на канале не наблюдалось?

— Вы помните, что одной из главных сфер моей ответственности как первого вице-премьер-министра была работа по европейскому вектору, по европейской интеграции. И все мои контакты с зарубежными коллегами говорили о том, что вопрос честности и прозрачности парламентской избирательной компании-2012, которая была осенью, являлся ключевым с точки зрения восприятия Украины мировым сообществом. Оставалось много и других проблемных вопросов, на которые мы отвечали разными способами, в том числе приглашением на выборы наблюдателей, и так далее. 

Но один из вопросов, который ставили, в том числе, лично мне (понимая, что я, помимо того, что чиновник, еще и владею телевизионным ресурсом) — это вопрос о свободе и равенстве доступа к эфиру всех политических сил с точки зрения обеспечения справедливого избирательного процесса. И я для себя решал, какой ответ могу дать на это. Собственно говоря, и создание общественного совета, и изменения относительно качества подачи новостей — это было изначально мотивировано именно желанием иметь адекватный ответ на этот вопрос. То есть, не просто заявлять свою европейскую позицию, но и сделать личный вклад в этом направлении. 

- Ну, мы знаем много примеров, когда наши чиновники умеют говорить о европейской направленности, ничего не делая. Почему именно в этот момент вы созрели к действиям?

— В этом случае... Знаете, частота контактов и сила аргументов, когда все говорили, мол, вы не понимаете, что для вас означают честные и прозрачные выборы в парламент с точки зрения дальнейших перспектив евроинтеграции, они были очень мощными. То есть, когда это тебе говорят каждый день, волей-неволей начинаешь относиться к этому не просто серьезно, сверхсерьезно. Уже начинаешь дуть на воду. Это очень сильная мотивация. 

- Может ли такая ваша готовность прислушиваться к мнению зарубежных чиновников быть связана и с тем также, что в той условной группе, к которой вас относили — “Фирташ, Левочкин и Хорошковский”, и в условиях своеобразных взаимоотношений этой группы с российским “Газпромом”, группе ближе направленность Украины в Европу, чем полное сращивание с Россией?

— Я привык отвечать исключительно за себя. Данное деление по группам, на мой взгляд, больше придумка журналистов. Мы уже много раз с разных сторон отвечали на этот вопрос. Я говорил, что да, мы дружны. Да, у нас есть общие какие-то интересы. Но у меня никогда не было совместного бизнеса ни с Левочкиным, ни с Фирташем, а были просто хорошие личные отношения. Поэтому за себя я ответил, а у вас будет возможность задать им вопросы — welcome! 

- “Телекритика” уже отослала официальное предложение об интервью Сергею Левочкину... Хорошо. И всё же, как возникла эта дружба и почему все-таки журналисты упорно вас относят именно к группе “Фирташ — Левочкин — Хорошковский”?

— Ну, потому что, во-первых, так легче утилизировать знания о ком бы то ни было. А второе — так формируются определенные мифы, в том числе для, скажем так, успешной борьбы с теми или иными явлениями или людьми. Мы, к сожалению, знаем, что и журналисты, и эксперты очень часто работают не во имя правды, а потому что они мотивированы финансовым или другим ресурсом писать или говорить какие-то определенные вещи, хотя, конечно, это касается далеко не всех журналистов. Но так запускаются мифы. 

В-третьих, думаю, одним из главнейших оснований причислять меня к этой группе был вопрос газа, “РосУкрЭнерго”, когда я был руководителем таможни. На это у меня всегда был один ответ: если бы этот был газ не Фирташа, а Иванова, Петрова или Сидорова, я бы всё равно вёл себя абсолютно так же. И причина здесь простая — нельзя красть чужое. То, что происходило, это было чистое воровство, потому что Таможенный кодекс очень четко определял, что изменение режима пребывания товара на таможенной территории Украины возможно исключительно по заявлению собственника. И все разговоры о том, что “Газпром” тоже был собственником, юридически неграмотны, потому что “Газпром” был собственником компании “РосУкрЭнерго”. Но собственником газа был “РосУкрЭнерго”, соответственно, “Газпром” мог действовать исключительно через собрание акционеров, но никак не напрямую, решая вопрос долгов компании или отчуждения ее активов в виде газа и так далее. Поэтому с юридической точки зрения я действовал абсолютно правомерно, как руководитель таможни на тот момент, что позже было подтверждено решением Стокгольмского суда. А всё остальное — домыслы. 

- А если, не вдаваясь сейчас в подробности, я лишь замечу, что, скажем, с публичной точки зрения Юлии Тимошенко, как и многих журналистов, объяснение ситуации было таким, что это было выгодно государству Украина?

— Послушайте, а если в какой-то момент государству Украина будет выгодно отобрать всю собственность? Что тогда? Если такими категориями жить, далеко не уедем. Завтра будет с точки зрения политической или экономической целесообразности выгодно отобрать твой дом, послезавтра выгодно отобрать твою жену. Но я так не живу. Я все-таки считаю, что нужно читать законы и действовать исключительно в их рамках. Я действую исключительно по закону.

- И никого личного конфликта между вами и Тимошенко не существовало?

— Нет, абсолютно. 

“Дмитрий Фирташ купил сто процентов акций, а то, что внутри есть Сергей Левочкин — это уже их отношения, мне об этом неведомо” 

- Вернемся к делам “Интера”. Каким образом и когда возник Фирташ в сфере “Интера”?

— Этот вопрос звучит уже много раз. У меня ответ абсолютно прозрачный и понятный, причем, мало того, я любое свое слово готов подтвердить документально. Действительно, недавно я почитал заявление “РосУкрЭнерго”, разговоры у нас ведутся, как говорится, за царя Гороха, да, там 2006 или 2007 год, я не помню точно. 

Когда мы приобретали каналы К1, К2 и “Мегаспорт”, причем я хочу подчеркнуть — это были прямые договора купли-продажи, 100% акций этих компаний. В этот момент не было легкой возможности разжиться дополнительными лицензиями, потому что на рынке было очень много желающих. Если вы помните, это было перед кризисом, и тогда это был достаточно доходный бизнес. Я уже тогда понимал, что с одним каналом мы не выживем, нам нужна сегментация, соответственно, нужны были дополнительные лицензии. Было принято решение покупать, но условием этой покупки со стороны продавца было подписание опциона на возможность купить пятьдесят процентов группы “Интер”. 

Кажется, срок действия опциона истек в 2010 году, я сейчас уже не помню. В результате он не был исполнен, соответственно, акции остались у меня. И только сейчас, когда мы подписали сделку, было принято решение о продаже ста процентов акций. И сейчас Дмитрий Васильевич купил сто процентов акций, а то, что внутри есть Сергей Владимирович Левочкин — это уже их отношения, мне об этом неведомо. 

- То есть Левочкин не участвовал в сделке с вами?

— Нет. 

- С вами участвовал только Фирташ?

— Абсолютно. 

- Мы к этому еще вернемся. А пока просьба еще раз прояснить (несмотря на то, что вы действительно много раз об этом говорили, и в 2007 году даже специально собирали группу журналистов, среди которых была и я) вопрос о том, как вы в 2005 году стали владельцем телеканала “Интер”, вопрос по Абрамову, по Фирташу, Григоришину и так далее... Откуда деньги, в общем? :)

— Если всю эту историю начать рассказывать в деталях, боюсь, мы потратим несколько часов. 

- Да-да, коротко.

— Давайте я просто это всё опущу до того момента, когда скажу, что когда я покупал телеканал “Интер”, покупка была осуществлена фактически в два этапа. Первый этап — мне пришлось привлекать определенный ресурс, потому что сумма на тот момент была достаточно большая, часть денег у меня была от продажи “Укрсоцбанка”, часть денег мне пришлось привлекать. После того, как я привлек эти деньги, я, по-моему, года через полтора или два вернул кредит. Вот, собственно говоря, и всё. На тот момент, повторю, “Интер” был достаточно прибыльным бизнесом, и мне ресурса на возврат хватало. 

- Ну а чьи деньги вы привлекли?

— Партнеров. 

- Могли бы вы всё же назвать фамилии своих главных кредиторов? Были ли среди них часто называемые Абрамов и Фирташ? И почему вы их назвали “акционерами”?

— Денег от Фирташа я не привлекал. А что касается кредитов, то это можно проследить и по историям в прессе, где заметно, что я уменьшил свой пакет в группе “Евраз” почти двукратно. Собственно, отсюда и деньги. 

- Возвращаемся к нынешнему этапу. В 2010 году Фирташ не реализовал опцион...

— Да. 

- Что произошло, когда в декабре 2012-го случился наиболее резкий поворот в редакционной политике “Интера”? В публичном заявлении вы давали понять, что не хотели бы продавать этот канал... Означает ли это, что решение было принято под давлением? Если да — то кого именно?

— Не думаю, что я должен сейчас сказать больше, чем сказал в своем пресс-релизе, поэтому я бы этим и ограничился. 

- Но Виктория Сюмар, как член того же общественного совета, показала информацию о якобы начавшихся налоговых проверках канала именно в это время... Также вас публично критиковал Азаров...

— Да, действительно, ряд компаний нашей группы получили уведомления о проверках. А что касается критики премьер-министра, то высказывался он не против меня, а против достоверности определенных сюжетов. Но здесь ответ только один: нечего на зеркало пенять. 

- А почему в сделке, опять-таки, возник Фирташ?

— Он давно хотел приобрести группу. И тот уровень доверия, который есть между нами, позволял провести эту сделку быстро. “Интер” — это ведь не просто одно юридическое лицо, это группа компаний, там порядка ста юридических лиц. Если б мы проводили там все аудиты, сверки, проверки, такая сделка должна была бы занимать шесть — восемь месяцев. Исключительно потому, что есть взаимное доверие, она завершилась достаточно быстро. 

- Это доверие сейчас остается?

— Безусловно. 

- То есть, вы по-прежнему партнеры?

— Мы по-прежнему друзья. Мы не партнеры, потому что Дмитрий Васильевич стал владеть 100% процентами акций группы “Интер”, я уже не владею акциями.  

“У нас не было задачи радикализировать, мы хотели давать абсолютно объективную информацию” 

- Но многие говорят, что на самом деле причиной ваших резких шагов в декабре прошлого года стал тот факт, что вы не стали премьером. Были ли такие амбиции?

— Это самое абсурдное предположение, которое только может быть. Причина понятна. При той системе власти, которая есть, премьером мог стать только человек, пользующийся безраздельным доверием президента. На тот момент, когда было переназначение правительства, я таким человеком не являлся. И в этом плане надеяться на то, что неосуществимо — ну, это себя обманывать. Поэтому когда я вижу, как по этому поводу пытаются спекулировать — ничего, кроме грустной улыбки, у меня это не вызывает. Такого не было даже в первом приближении. 

- Ходит очень много разговоров о компроматах, якобы накопленных либо на Януковича, либо на каких-то других близких к нему людей, с которыми вы, как экс-глава СБУ, пришли к нему для разговора... Во-первых, был ли такой разговор и был ли такой компромат, и если он был, то о чём?

— Меня всегда впечатляет, когда разговор двух человек, из которых ни один наверняка не выносил сор из избы, вдруг начинает обсуждаться как некий общеизвестный факт. Могу сказать, что разговор с президентом перед моим выходом из Кабинета Министров был, но это был разговор нас двоих, и я надеюсь, что он между нами двумя и останется. 

- И все-таки, чем тогда объяснить очевидное изменение в сторону радикализации редакционной политики телеканала именно после того, когда вы вышли из правительства? Это было видно даже по подводкам по отношению к правительству (которое вы и так не очень любили, как и, понятно, Азарова лично) — до того, как вы работали в правительстве, и после того, как вы вышли оттуда?

— Неправильное слово. “Любил — не любил” — это абсолютно неправильный подход, особенно на том политическом уровне, о котором мы говорим. Я говорю исключительно о профессионализме и о задачах и подходах, что особенно важно на таких должностях. Действительно, меня не устраивали те подходы, которые были на тот момент у премьер-министра Украины. Об этом я сказал достаточно открыто. 

А что касается, как вы говорите, радикализации — я все-таки бы это слово убрал и сказал “объективизация”. Потому что у нас не было задачи радикализировать, мы хотели давать абсолютно объективную информацию. Я хочу, чтобы вы поверили, что я никого не заставлял делать больше, чем прислушиваться к рекомендациям общественного совета. Но скорее всего, это та часть, о которой мы говорим — люди чувствуют, что тебе надо, что тебе не надо. Ну и стараются, мягко говоря, принести тот пирожок, который тебе наиболее приятен в данный момент по их мнению. По-своему интерпретируют. 

- А почему Левочкин так быстро, поспешно и открыто объявил, что будет акционером?

— Это надо спрашивать у него. Я точно не могу по этому поводу давать никаких комментариев. Но в любом случае думаю, что это и заслуга гражданского общества, потому что сейчас открытость становится определенным трендом. Я думаю, кстати, что закон о доступе к информации — реально прорывная вещь. При всём при том, что дают информацию неохотно, что-то скрывают, закон ведь работает. Даже если посмотреть по количеству материалов, которые на сегодняшний день публикуются благодаря закону — общество становится более открытым. 

- Тем не менее, многие говорят, что через Мустафу Найема была именно слита информация. Только или сами круги, близкие к Левочкину, слили эту информацию, или, наоборот, оппоненты, вынудив его таким образом быстро заявить об этом.

— Нет. Хотите мою точку зрения? Я думаю, не было цели скрывать эту информацию. Это был просто способ доставки. 

- Но таким образом Левочкин ведь действительно берет на себя большую ответственность именно за информационную политику?

— Ну, значит, он принял такое решение. 

- Перед кем он несет ответственность прежде всего? :)

— Прежде всего — перед собой. Он принял решение публично заявить о своем участии, прекрасно понимая возможные ситуации и последствия. Он дал свою формулу ответа, что его задача — исключительно бизнес-параметры, он отдает в управление эти акции, а, соответственно, влиять ни на что не будет. Собственно, это тоже ответ. 

- Ну, это ответ, скажем так, официальный, про людські очі, а неофициально он действительно берёт... С одной стороны, он уязвим перед общественным мнением, с другой — ответственен перед Семьей...

— Я не хочу это комментировать. Это будет действительно правильно — задать ему такой вопрос. 

- Возможно, и бизнес-составляющая группы, на чём акцентируют новые собственники, и даже информационная политика канала вдруг станут лучше, не будем загадывать наперед. Но вот вы, допустим, привлекли к сотрудничеству Анну Безулик, сейчас ее ток-шоу “Справедливость” с большой поспешностью было выброшено из эфира. Очень резко, жестко изменился менеджмент телеканала. Это всё, тем не менее, вкладывается в вашу дружбу с Фирташем?

— Хороший вопрос, спасибо вам за него. Очень четко нужно различать личные отношения и бизнес. Если я буду рекомендовать собственнику, как ему вести бизнес, то я что-то делаю не то. Он меня об этом не спрашивает. Если задаст вопрос, я могу сказать, что считаю этих людей грамотными и прочее. Например, та же Аня Безулик имеет безусловную и заслуженную репутацию профессионала и не требует дополнительных оценок. Если мне такие вопросы не задают, Фирташ считает, что так управлять ему будет лучше, комфортнее, в конечном итоге — прибыльнее, это его личное дело. 

- А появление Сергея Левочкина в составе акционеров группы “Интер” для вас стало неожиданностью?

— Да, неожиданностью. 

- Но слухи из очень высокопоставленных кабинетов доносят информацию, якобы Сергей Левочкин каким-то образом присутствовал среди акционеров группы “Интер” и ранее.

— Это неправда. 

- А что сейчас происходит с теми десятью процентами акций, которые принадлежат или принадлежали Светлане Плужниковой?

— Не знаю, думаю, они у нее же и остались, но мне это неведомо. 

- Но при вас они оставались у Светланы?

— По крайней мере, на собраниях акционеров всегда фиксировалась ее доля десяти процентов, и от нее всегда был представитель. 

- Очень много вопросов вызывает, естественно, цена сделки и то, что она была так открыта. Необычно для нас.

— Вообще, конечно, история с “Интером” таки интересная. То меня очень долгий период времени все обвиняли, что я не собственник. Теперь все поняли, что я собственник, и теперь меня обвиняют, что я что-то не так сделал, потому что сделал это публично, хотя раньше все просили, чтобы я это сделал именно публично. Да, ситуация у нас в стране очень интересная. Помню, в одном из интервью, когда меня уже достали этими вопросами, я сказал, мол, вы от меня первого узнаете, что я его продал. А у меня такая историческая память — стараюсь делать ровно то, что говорю. Поэтому я настоял на этом пресс-релизе и сказал, что это будет именно таким вот образом. Соответственно, я первый сообщил о том, что это состоялось, и привел параметры сделки.

- И вы настаиваете, что вы получили или получите именно два с половиной миллиарда?

— Я настаиваю на том, что было написано в пресс-релизе. Капитализация компании два с половиной миллиарда. Есть определенные нюансы... 

- Да.

— ...связанные с тем, что у нас есть правообладание на продукты с участием третьих лиц. То есть вся капитализация компании, и естественно, что основная доля в этой капитализации — это лицензиаты. Но есть мелочи. Поэтому мы оценивали капитализацию при продаже в два с половиной миллиарда, это так. 

- А можете сказать, какие суммы вы лично получите?

— Почти всё, но получат мои компании. 

- Из двух с половиной миллиардов?

— Конечно. 

- И до этого не было никаких денег, которые вы получали за опцион и так далее и тому подобное?

— Ну, опцион не был исполнен, поэтому никаких денег не было. Были деньги другие, те, которые связаны с покупкой или продажей К1, К2, “Мегаспорт”, но они были как раз уплачены с моей стороны. То есть я платил. Не мне, а я. 

Продолжение следует... 

От “Телекритики”. Поездка главы правления ГО “Телекритика” Натальи Лигачевой в Варшаву для участия в заседании общественного совета “Интера”, после которого состоялось данное интервью, профинансирована международным фондом “Відродження”. 

 Справка: 

Валерий Иванович Хорошковский родился 1 января 1969 года в Киеве. Отец — строитель, мать — педагог, сотрудник Института педагогики АПНУ, автор учебников по украинскому языку. 

1986-1987 гг. — ученик токаря на заводе “Арсенал”, водитель в Киевском зоопарке. 

1987-1989 гг. — служба в Советской армии. 

В 1994 году окончил юридический факультет Киевского университета им. Т. Шевченко, в 1997-м защитил диссертацию кандидата экономических наук “Распределение валового внутреннего продукта в условиях переходной экономики Украины”, в 2003-м — докторскую диссертацию “Сотрудничество Украины с международными финансовыми организациями”. 

1991-1992 гг. — директор малого производственно-коммерческого предприятия “Венеда Лтд”. 

1992-1997 гг. — президент торговой компании “Бови”, президент концерна “Меркс интернешнл”. 

В 1995 г. выдвинул свою кандидатуру на довыборах по Ирпенскому избирательному округу в Киевской области. Вышел во второй тур, где проиграл Сергею Буряку. 

1996-2001 гг. — член НДП. 

1997-1998 гг. — помощник премьер-министра Украины Валерия Пустовойтенко. 

С 1998 г. — народный депутат Украины (по Красноперекопскому избирательному округу, АРК). Член фракции НДП, секретарь Комитета по вопросам бюджета, заместитель главы Комитета по вопросам бюджета ВРУ. Советник премьер-министра Украины Валерия Пустовойтенко на общественных началах. 

2000-2005 гг. — член Совета Национального банка Украины. 

На выборах в ВР 2002 года присоединился к “Команде озимого поколения”, которая потерпела неудачу. 

В 2002 г. — заместитель главы Администрации Президента Украины — руководитель главного управления по вопросам внутренней политики, первый заместитель главы АП. 

2002-2004 гг. — министр экономики и по вопросам европейской интеграции Украины в правительстве Виктора Януковича, член Совета национальной безопасности и обороны Украины. Уход из правительства в 2004-м объяснил тотальным контролем первого вице-премьера Николая Азарова над экономическим блоком. 

В 2004-2005 гг. — профессор кафедры финансового права Национальной академии Государственной налоговой службы Украины. 

2003, 2004 гг. — глава наблюдательного совета АКБ “Укрсоцбанк”. 

В конце 2004 г. назначен на должность исполнительного директора, старшего вице-президента российской металлургической компании “Евраз холдинг”. В 2005 г. стал президентом компании, сменив Александра Абрамова. Владел 2% акций компании. 

В 2005 г. после смерти основателя “Интера” Игоря Плужникова приобрел, как было заявлено позже, 61% акций канала “Интер”, а также 90% спутниковых каналов Enter Filmи Enter Music. В 2005-2006 гг. возглавлял наблюдательный совет телеканала “Интер”. 

В 2006 г. оставляет “Евраз” и возвращается в Украину, где становится первым заместителем секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Виталия Гайдука. 

2007-2009 гг. — председатель Государственной таможенной службы Украины — по квоте Блока Юлии Тимошенко. 

В 2007 г. приобрел у Дмитрия Фирташа телеканалы К1, К2 и “Мега”. Тогда же был образован медиахолдинг Inter Media Group. 

В 2007-2008 г. приобрел у Эдуарда Прутника телеканал НТН (сначала 60% акций, затем все 100%). 

С января 2008 г. передал управление Inter Media Group своей супруге Елене Хорошковской. 

В 2008 г. выкупил у Владимира Грановского информационное агентство “Украинские новости”. 

В 2009 г. Inter Media Groupприобрела спутниковый телеканал “MTV-Украина”. 

В начале 2009 г., когда появилась информация, что правительство намерено отправить Хорошковского в отставку с должности главы Государственной таможенной службы, президент Виктор Ющенко назначил его первым заместителем председателя СБУ, руководителем Антитеррористического центра при СБУ. 

2010-2012 гг. — председатель Службы безопасности Украины.

В 2010 г. — член Высшего совета юстиции Украины. 

Январь — февраль 2012 г. министр финансов в правительстве Николая Азарова. 

Февраль- декабрь 2012 г. — первый вице-премьер-министр Украины в правительстве Николая Азарова. 

Заслуженный экономист Украины, государственный служащий первого ранга, автор более 100 научно-методических трудов. 

Женат. Двое сыновей и дочь.

С декабря 2012 г. живет за рубежом.

Наталья ЛИГАЧЁВА