Украинский экспорт оружия почернел

На минувшей неделе состоялась церемония празднования первого дня независимости республики Южный Судан, одного из наиболее динамичных партнеров Украины на Африканском континенте. Окончание процесса суверенизации этой страны в 2008—2011 годы сопровождалось беспрецедентной гонкой вооружений в сопредельных государствах. Оружейный психоз, который из-за событий в Судане обрушился на соседние Кению, Чад, Эфиопию и Демократическую Республику Конго, кардинально изменил географию военно-технической экспансии Украины. По итогам 2010 года страны Африки впервые в современной украинской истории вышли на первое место в украинском оружейном экспорте.

По данным Госинспекции экспортного контроля, его общая стоимость превысила $956 миллионов, из которых не менее половины пришлось на африканские поставки.

То, что оружейный ажиотаж, разгоревшийся на волне распада Судана, пока не намерен затухать, засвидетельствовал очередной украинский контракт, детали которого были обнародованы в конце июня. По условиям данного контракта, украинская госкомпания “Укрспецэкспорт” взялась поставить Эфиопии в течение двух лет 200 танков Т—72Е1 стоимостью более $100 млн. Формальным поводом для наращивания мощи эфиопских бронетанковых войск стал спорный с Кенией и Южным Суданом приграничный участок территории (треугольник Элеми), где компании Китая планируют проложить нефтепровод.

До этой поставки предыдущим ведущим по цене украинским контрактом в регионе была поставка Египту 200 БТР и 200 танков Т—62 на сумму более $100 млн. Официальной причиной закупки называлось обострение отношений между Египтом и Суданом из-за оккупации Северным Суданом приграничных египетских территорий (треугольника Галайб), а также планы строительства Суданом ГЭС на реке Нил, которые угрожают Египту аграрной катастрофой. Наряду с Египтом весомую лепту в гонку вооружений, вызванную расколом Судана, внесло еще одно государство региона: Демократическая Республика Конго в прошлом году купила у Украины оружия на более чем $200 млн. Было продано 100 танков Т—72 и 30 Т—55, а также дюжина артиллерийских систем, самоходных артиллерийских установок и гаубиц. Этому же покупателю Украина продала боевое оснащение для нескольких пехотных дивизий: 100 грузовых автомобилей, 3 тыс. винтовок, 10 тыс. автоматов, 500 легких и 100 тяжелых пулеметов и 1780 гранатометов.

По мнению экспертов, украинская оборонка не знала таких масштабов реализации старой советской техники еще со времен войны в бывшей Югославии. Сами виновники поразившей Африку оружейной горячки — армии Северного и Южного Судана — также числились в ряду ведущих импортеров продукции украинского машиностроения. Первое из этих государств в 2010 году купило 60 украинских танков Т—72М и 5 танков Т—55. Что касается Южного Судана, то, несмотря на разгоревшийся в 2008 году скандал с судном “Фаина”, он продолжал покупать украинское оружие не напрямую, а через соседние Чад, Кению и Уганду. Последняя, в частности, в прошлом году получила от Украины 40 тыс. автоматов и несколько сот пулеметов. Эта покупка явно предназначается для Южного Судана, поскольку она превышает численность угандийской регулярной армии в несколько раз.

Формально причина всех этих широкомасштабных приготовлений региона к войне кроется, как уже говорилось, в независимости Южного Судана. Но сама по себе независимость не была бы столь значима, если бы не новые проекты транспорта нефти, которые способны больно ударить по соседним государствам. В последние годы добыча нефти в Южном Судане стремительно выросла — с 12 млн. до 18 млн. т в год, и будет расти дальше из-за яростной конкуренции между корпорациями США, Китая и Индии. Но суданские нефтепроводы с задачами обслуживания быстрорастущей добычи не справляются в основном из-за стагнации “западного” нефтепровода, идущего из Западного Судана к побережью Атлантического океана. Эту магистраль, которую за $3,7 млрд. в начале века построили американские корпорации Chevron и ExxonMobil, постоянно блокирует правительство Республики Чад, которая играет роль страны-транзитера. Чаду подыгрывает Китай, контролирующий конкурентный американцам “восточный” нефтепровод к Красному морю, из Южного Судана в Северный. Этот нефтяной нюанс обусловил позиции Пекина, до 2007—2009 годов противящегося распаду единого суданского государства.

Когда распад стал неминуем, Китай презентовал новые проекты развития “восточной” суданской нефтяной инфраструктуры, запланировав реконструкцию железнодорожной сети и строительство нового экспортного нефтепровода в Кению. На помощь Китаю, озабоченному нефтяной логистикой, в 2010 году попробовали поспешить Россия и Германия. В 2010 году корпорации этих государств, ThyssenKrupp и Группа “Бородино”, безуспешно пытались взяться за проект соединения железных дорог Кении и Судана, дабы разнообразить пути вывоза нефти в КНР. Пока проект не увенчался успехом. И в итоге получилось, что после нынешнего объявления суверенитета Южным Суданом все инвестиции, вложенные Китаем в местную добычу нефти, попали в полную зависимость от нефтепровода, контролируемого корпорациями США.

Все это напряжение вокруг вывоза из Судана нефти создает в регионе буквально “тепличную” обстановку для роста ассигнований на оборону. Правительствам стран Восточной Африки из-за противостояния США, Германии, России и КНР стало легче брать кредиты. И существенная часть займов начала перекочевывать украинским экспортерам оружия. Сколько продлится такое состояние дел, пока никому не ясно. В то же время очевидно, что за все годы проникновения на рынки Африки власти и частный бизнес Украины пока не смогли пробиться к местному транзитному, нефтяному или строительному бизнесу.

500 млрд. тонн разделили на шестерых

Cуданские разведанные нефтяные запасы не превышают 0,5 трлн. т, так что многие СМИ не совсем обоснованно начали называть Южный Судан новой Саудовской Аравией. Для дальнейшего прироста разведанных запасов стране крайне необходимо прекратить гражданские конфликты и заняться развитием инфраструктуры. Но пока этого не происходит, более 70% добычи сосредоточено в руках немногочисленных игроков, которые, несмотря на войну, решили рискнуть капиталом.

Первые нефтяные игроки Судана — американские Chevron и ExxonMobil. Эти компании контролируют половину добычи в стране и в наибольшей степени выигрывают от суверенитета южной части некогда единого государства. Второй игрок — подконтрольная китайцам “Компания Великого Нила” Great Nile Oil Project, которая контролирует треть суданской добычи. Владельцами этого нефтедобытчика являются китайская государственная компания CNPC (41%), малайзийская Petronas (30%), индийская Oil and Natural Gas Corporation ONGC (25%) и суданская Sudapet (5%). Третий игрок местного рынка — “Компания Белого Нила” White Nile Petroleum Operating Co., учрежденная европейской Lundin Petroleum (24,5%) и вышеупомянутыми Petronas (39%), ONGC (23,5%) и Sudapet (13%). На эту компанию приходится четверть добычи нефти Южного Судана. Сумма инвестиций двух указанных “азиатских” игроков суданского нефтяного рынка превышает $15 млрд., и большая часть этой суммы приходится на НПЗ и сеть нефтепроводов из Южного в Северный Судан.

Андрей СТАРОСТИН