Украинская евроинтеграция — человеческое, слишком человеческое

Разговаривая с опытным европейским политиком, выходящим на пенсию, я задал вопрос в духе крестьян на встрече с Чапаевым: что он считает более важным в политике — институты или людей? Реформатор, создавший немало эффективных институтов у себя в стране и в ЕС, ответил не задумываясь: “Человеческий фактор, отношения между людьми — главное в политике”.

Я не согласился с его выводом тогда. Не согласен и сейчас. Но дело не в моем мнении, а во мнении действующих политиков Европы и постсоветских стран. И здесь и там действует человеческий фактор. Даже слишком человеческий, на мой вкус.

Ярким примером “человеческого, слишком человеческого” являются сегодняшние дебаты вокруг договора об ассоциации Украины с Евросоюзом. Страна, элиты которой в последние 20 лет упустили все исторические шансы, не довели до реализации ни одного плана реформ и провалили все интеграционные проекты, вновь столкнулась с возможностью присоединиться к работающей экономико-правовой системе.

Для такой страны, как Украина, ассоциация с ЕС — шаг одновременно и символический, и прагматический.

Если ассоциация с ЕС состоится, этот шаг символичен в первую очередь как… совершенный шаг. После обретения независимости украинские лидеры так и не смогли сделать второй шаг на пути развития собственной страны. Нет, Украина не стояла на месте. Но ее развитие шло вопреки решениям верхов, против правил и законов, на личной инициативе тех, кого власти по непонятной причине называют “низами”. Второй совершенный шаг может добавить решимости украинским элитам в институциональном строительстве государства.

Прагматичность ассоциации Украины с ЕС лежит не в экономической плоскости. Доступ к рынку ЕС — небольшая приманка для страны, которая почти ничего не производит. Обещания роста агропромышленного сектора — малая радость; в этом секторе занято слишком мало украинцев. Прагматичность же этого шага состоит в увеличении влияния Запада на украинские элиты. После построения вертикали власти в 2010-2011 гг. в стране нет ни сдержек, ни противовесов для своеволия властителей. Возникновение канала, который хотя бы отчасти будет устанавливать рамки для нынешней налогово-полицейской гайдаматчины, — огромный плюс для всех секторов и экономики, и общества, и политики.

Казалось бы, по обоим поводам есть немало вопросов для обсуждения обеими сторонами. Как будет оформлен этот шаг? Какие правила будут действовать? Какие механизмы контроля за выполнением этих правил?

Увы, эти вопросы отпали в спорах европейских и украинских министров. Основной проблемой за кулисами и на самых публичных площадках оказалась тема освобождения Юлии Тимошенко.

Процесс 2011 г. над бывшей неоднократной руководительницей украинского правительства был задуман как повторение судебных спектаклей в стиле приснопамятного Вышинского. Но проведены судебные разбирательства были по сценарию не менее незабвенного фильма “За двумя зайцами”. Фантасмагоричные обвинения, косноязычные прокуроры и трясущийся судья стали трамплином для полузабытого политика и неудачливого кандидата в президенты. Блистательная Юлия вернула себе и внимание, и поддержку общества.

Для случая с приговором Тимошенко европейские юристы нашли определение “избирательное правосудие”. Оно коснулось еще нескольких министров из ее кабинета. И всякий раз за приговорами стояли личные отношения между бывшими и новыми властителями.

Преодолеть цепи личных взаимоотношений в нынешней украинской политике невозможно. После 2004 г. к контролю за центрами власти пришло новое поколение политиков. Эти люди пришли в публичную политику на волне постсоветской приватизации. Они знали, что власть — личное дело и что правила бизнес-конкуренции применимы и здесь. Конечно, с поправкой на конкуренцию в стиле “лихих 1990-х”. Правда, теперь вместо взрывающегося мерседеса у нас неразрывная цепь: прокуратура — суд — тюрьма. Но и в этих цепях ничего публичного, только личное.

Все киевские визитеры последних недель — бывший президент Польши Александр Квасьневский, нынешний президент Чехии Милош Земан, министры иностранных дел Радослав Сикорский (Польша), Карл Бильдт (Швеция) и Гидо Вестервелле (Германия) — вели разговоры с украинским президентом и его министрами преимущественно об освобождении Юлии Тимошенко.

Крен в сторону личного и уход от принципиальных институциональных договоренностей делают украинскую евроинтеграцию малоперспективной. Даже если будет августейшее соизволение выпустить врага из темницы, добытая таким образом ассоциация с ЕС будет малоэффективной. Правила на сотнях страниц дополнений к основному договору останутся на бумаге.

Сила Европейского союза — в институтах. Если отбросить теоретическую шелуху, институты — это правила, которые выполняются. В нынешних переговорах перекос в сторону темы роли личности в истории ведет к тому, что смысл и задачи евроинтеграции потеряли свое значение. Сведя дебаты к будущему Юлии Тимошенко, чемпионы ЕС проиграли борьбу заранее.

Этим уже пользуются украинские провластные круги. В этих спорах с европейцами украинские элиты играют на своем поле “слишком человеческого”. Именно это позволяет появиться фразам такого порядка: “Вы ругаете нас за избирательное правосудие, но толкаете нас на избирательное помилование!”; “Может, давайте поговорим о делах с ассоциацией, а уж потом о заключенной Тимошенко?”.

В них выражено все презрение постсоветских победителей к тем, кого они зовут “лохами из ЕС”. Поддавшись политическому инстинкту “личных взаимоотношений”, европейские политики сильно понизили ценность ассоциации.

Михаил МИНАКОВ