Ударим референдумом по демократии. Часть 1

Украинская власть, особенно, в последнее время, не отличалась особой изобретательностью в области укрепления себя самой. Идея референдума “по народной инициативе”, позволяющего изменить Конституцию и некоторые другие жизненно важные законы “в обход” парламента, тоже не является новой.

Чем хорош референдум, так это тем, что, переход к авторитаризму на его основе можно выставить в минимально благопристойном виде. Мол, этому народу демократия не нужна — он сам захотел “сильной руки”. Хотя здесь могут обвинить в манипуляции, в “неправильных” вопросах и вариантах ответов и прочих стандартных нарушениях избирательного законодательства, но, как правило, это проходит без санкций со стороны международного сообщества.

Итак, сравним, как, в том числе и “именем народа”, образовывались авторитарные режимы на постсоветском пространстве. Хотя, по сути, положительные результаты таких референдумов (особенно на первых этапах), служат скорее не причиной установления авторитаризма, а проявлением патерналистского типа политической культуры, который доминирует в данном обществе. Главное особенность этого типа культуры — желание “сильной руки”, которая должна заботиться о человеке, пусть даже ценой ограничения свободы. Еще одна особенность — консерватизм, выраженный в разной степени, и поддержка государства в вопросах “поиска врагов”, не важно — внешних или внутренних. 

Если мы увидим, где проходили “авторитарные” референдумы с удачными для них последствиями, то убедимся, что это в основном новообразованные страны, причем такие, где особой борьбы за демократизацию с предыдущими режимами не было. Следовательно, это был, по сути, плавный переход от одного авторитарного режима к другому, с довольно непродолжительным периодом демократизации и “кризисных” экономических трансформаций, которые усиливали желание общественности получить “сильную руку. Естественно, что на фоне экономического упадка и социальных потрясений начать “закручивать гайки” легче, используя при этом аргументы “наведения порядка”. И референдум, де-факто, проводится тогда, когда частично уже “гайки закручены”, но для следующих шагов нужны хотя бы внешне легитимные основания.

А теперь изучим опыт таких референдумов, проводившихся на постсоветском пространстве — потому что это ближе нам, чем, например страны Африки или Латинской Америки, где случаи “авторитаризма по воле народа” тоже нередки. “Демократические” референдумы вроде того, что проводился в 2005 году в Армении, тоже не всегда однозначны — в этом случае оппозиция выступала против перераспределения полномочий от президента к парламенту потому, что опасалась дестабилизации обстановки в стране, несмотря на то, что этот референдум был частью обязательств Армении перед ПАСЕ.

Азербайджан

“Семейный” режим Алиевых формировался, в том числе, и с помощью референдума. Но референдум прошел уже на поздней стадии, после смерти Гейдара Алиева, добившегося определенной политической стабилизации (прекращение открытого конфликта в Нагорном Карабахе, подавление “полицейского бунта” и т.д.) и успехов в экономике (благодаря притоку нефтедолларов и сотрудничеству с нефтедобывающими ТНК).

Ильхам Алиев, в отличие от своего отца (фактически используя заложенные им позитивные тенденции в экономике), подобными успехами похвастаться перед населением явно не может, но остаться президентом Азербайджана на как можно более долгое время ему очень хотелось. Поэтому, в 2009 году был инициирован референдум об изменении азербайджанской конституции. Главным пунктом референдума, было, как можно сразу догадаться, предоставление президенту права занимать эту должность больше, чем два срока по 5 лет (с оговоркой — на случай военных действий в стране, но, учитывая, что конфликт в том же Нагорном Карабахе можно перевести в открытую стадию довольно легко…). Среди других пунктов был перенос парламентских выборов в случае военных действий, право на вынесение какого-то вопроса на референдум в случае его поддержки не менее чем 40 тыс. человек, пожизненное содержание бывших президентов страны за счет госбюджета, запрет нарушения приватности (видео — и аудиофиксация в случае нежелания объекта этих действий — естественно, что этим будут пользоваться в основном чиновники).

18 марта 2009 года референдум в Азербайджане состоялся, явка составила 77% избирателей, из них поддержали инициативы президента 92% . Оппозиция заявляла о массовых фальсификациях, но большинство международных наблюдателей указывали, что голосование проходило относительно спокойно Естественно, такие результаты привели на какое-то время к довольно значительному охлаждению отношений Азербайджана с США и Евросоюзом. Однако серьезных санкций не последовало, учитывая ценность Азербайджана как экспортера нефти. Здесь, похоже, будет классический случай последствий “нефтегазовой дипломатии”, аналогичный Саудовской Аравии или Кувейту — если ты нам продаешь нефть, можешь у себя дома творить, что хочешь.

Беларусь

В Беларуси за все время ее независимости было проведено три референдума — и, что характерно, каждый из них закреплял определенную стадию формирования авторитарного режима Лукашенко (причем все три были инициированы самим главой государства, без даже формального права народной инициативы).

Первый из них проводился 14 мая 1995 года и уже тогда был весьма знаковым. Потому что вопросы, выносимые на нем, касались возврата к советскому варианту национальной символики, союза с Российской Федерацией и возможности роспуска парламента. Незадолго до проведения референдума в Беларуси произошел парламентский кризис, связанный именно с референдумом и конфликтом между властью и оппозицией, когда оппозиция заблокировала парламент, а президент Александр Лукашенко отдал приказ ОМОНу и своей охране штурмовать здание. В результате такого противостояния больше имиджевых “очков” получил президент, а большинство после силовой разблокировки парламента и явно под давлением Лукашенко приняло закон о референдуме. По вопросам официальные результаты были следующими:

1) за придание русскому языку статуса государственного проголосовало 83,3 %), против — 12,7 %;

2) за принятие нового флага и герба проголосовали 75,1 %, против проголосовали 20,47 %,

3) за интеграцию с Россией проголосовали 83,3 %, против — 12,5 %,

4) за наделение президента правом роспуска парламента в случае грубого или систематического нарушения последним конституции 77,7 %, против — 17,8 %.

То есть, несмотря на то, что было давление со стороны президента на парламент, правовые основания были достаточно спорными, сам повод его проводить был чисто популистским, а оппозиция агитировала против референдума — был почти полный “одобрямс”, наблюдатели особых нарушений не фиксировали. Таким образом, это был классический случай того, когда люди массово соглашались на ущемление гражданских свобод в будущем, мотивируя свой выбор желанием порядка и тоской по временам СССР (ведь вопросы в основном касались этого). Кстати, результаты этого референдума так и не были утверждены парламентом, а введены в действие указом президента, что является еще одним доводом в пользу его нелегитимности.

Второй референдум проводился 24 ноября 1996 года и был признан еще более сомнительным с правовой и политической точки зрения, чем предыдущий. Он проводился в обстановке продолжающегося конфликта президента с оппозицией и имел своей целью изменение государственного устройства Беларуси от парламентско-президентской республики к президентской. Еще ряд вопросов касался переноса дня независимости, отмены смертной казни, продажи земли, выборности руководителей в местных органах исполнительной власти и т.д. Всего было 7 вопросов, и, что нехарактерно для авторитарного режима, в них был некий паритет — 4 вопроса от президента, 3 от парламента.

О сути поправок в конституции, как “президентских”, так и “парламентских”, избирателей фактически не информировали — ни до, ни во время голосования (на большинстве участков текста поправок вообще не было или он появился там только ближе к концу голосования). В агитации был явный перекос в сторону “президентских” вопросов — до 90% выделенного эфирного времени и т.д. Все это и привело к тому, что результаты референдума были признаны фальсифицированными. Об этом заявляла и оппозиция, и международные организации, и многие представители тогдашней власти в Беларуси. Официальные результаты выглядят таким образом:

По вопросам, инициированным президентом

за перенос Дня независимости проголосовали 88,18%, против — 10,46%;

за принятие Конституции Республики Беларусь с поправками, предложенными А. Г. Лукашенко, проголосовали 70,45%, против 9,39%;

за одобрение свободной покупки и продаж земли проголосовали 15,35%, против — 82,88%;

за отмену смертной казни проголосовали 17,93%, против — 80,44%.

По вопросам, инициированным парламентом

за принятие Конституции Республики Беларусь с поправками, предложенными депутатами фракций коммунистов и аграриев проголосовали 7,93%, против — 71,2%;

за выборность руководителей местных органов исполнительной власти проголосовали 28,14%, против — 69,92%;

за одобрение вопроса “Согласны ли Вы, что финансирование всех ветвей власти должно осуществляться гласно и только из государственного бюджета?” проголосовали 32,18%, против — 65,85%.

Что самое интересное, соотношение за/против выгодного Александру Лукашенко набора ответов оказалось примерно таким же, что и на предыдущем референдуме — 70-80%:10-15% . Следовательно, “экспериментируя” с цифрами, избиркомы в целом еще не дошли до того, чтоб выставлять более 90% поддержки. После этого референдума ряд крупных чиновников подали в отставку в знак протеста. Среди них — премьер- министр Михаил Чигирь, председатель конституционного суда Валерий Тихиня (вместе с еще 7 судьями), замминистра иностранных дел Андрей Санников, министр труда Александр Соснов и др. Большинство влиятельных международных организаций не признали результатов этого референдума.

Третий референдум в Беларуси был проведен 17 октября 2004 года и имел еще большие последствия для страны. Бюллетень этого референдума содержал всего один вопрос, который отменял ограничения для президента занимать эту должность более чем на два срока его полномочий (и это, несмотря на то, что избирательное законодательство прямо запрещало выносить подобные вопросы на референдум). По официальным результатам эту инициативу поддержали 79,42%, “против” проголосовали 9,90%. В результате Александр Лукашенко теперь может быть президентом Беларуси пожизненно, опираясь на силовые структуры, чиновников и консервативный электорат, который проявил себя еще во время первого референдума. И объективная слабость нынешней оппозиции (если вспомнить последние президентские выборы в 2010 году, которые одни кандидаты призывали бойкотировать, другие не смогли договориться между собой о выдвижении самого сильного оппонента Лукашенко), несерьезность ее борьбы — тоже решающий фактор для консервации режима в Беларуси

Ничем не напоминает Украину, в какой-то степени?

Об аналогичных референдумах, закрепивших авторитарные и квазидемократические режимы в других странах постсоветского пространства, мы поговорим в следующей части нашей статьи.

Максим ПОБОКИН