Турция в Европу пойдет другим путем

Обещанное в прошлом году завершение процесса воссоединения Кипра таки состоится в нынешнем. Лидеры греческой и турецкой частей острова Никос Анастасиадис и Мустафа Акынджи заявили о своей готовности завершить в ближайшие месяцы подготовку соответствующего соглашения, но их слова являются лишь верхушкой айсберга, внешним проявлением политики намерений Анкары и Брюсселя.

“Хотя до сих пор есть трудности и разногласия, мы полны решимости проявить необходимую волю и мужество, чтобы преодолеть нерешенные вопросы”, — цитирует их заявление Deutsche Welle. И, конечно же, все разногласия, о которых говорят Анастасиадис и Акынджи, будут преодолены: им просто не оставят шансов.

Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, как известно, очень долго уже бодается с руководством Европейского союза, манипулируя миграционным кризисом. В качестве платы за содержание турками беженцев из Сирии и Ирака ЕС обещал безвизовый режим. Но беда в том, что откровенно авторитарное государство не вписывается в архитектуру Европейского союза. ЕС соглашался принять разные страны: коррупционные, бедные, политически незрелые, но интеграция Турции остается пока под вопросом из-за диктаторских замашек самого президента, далекой от благополучия ситуации с правами человека и силового пата в отношениях с крупнейшим этническим меньшинством. Поэтому Брюссель дополнительно выдвинул пять условий отмены виз: принятие мер по предотвращению коррупции, проведение переговоров об оперативном соглашении с Европолом, судебное сотрудничество со всеми странами-членами, приведение правил по защите данных в соответствие со стандартами ЕС и пересмотр законодательства по борьбе с терроризмом.

Анкара публично сказала нет. Эрдоган не готов пойти на выполнение этих условий. Споткнулся он о пересмотр антитеррористического законодательства, потому как на юго-востоке страны идет серьезное противостояние с боевиками Рабочей партии Курдистана. Премьер-министр Ахмет Давутоглу, известный своей проевропейской позицией и критиковавший президента за его политику в отношении ЕС, как писала “ДС“, даже уже фактически лишился кресла. Турецкий лидер демонстрирует непреклонность. Непреклонен пока и ЕС. Так, 11 мая глава Европарламента Мартин Шульц ответил на “нет” Турции, сказав, что отмены визового режима до выполнения требований не будет. И прибавил, что не верит, что Турция их выполнит.

В то же время, несмотря на суровый вид Эрдогана, Турция-то уже давно пытается встроиться в Евросоюз. Ведь помимо очевидных экономических выгод, это еще и статусное геополитическое приобретение для малоазийского государства. Поэтому Анкара решила идти другим путем. И здесь стоит напомнить, что объединение Республики Кипр, населенной греками, с Турецкой Республикой Северного Кипра, признанной лишь Анкарой, является одним из условий, выполнение которого открывает дорогу в Европейский Союз для турок. Сам же единый Кипр может отдать голос в поддержку интеграции Турции — тем более что ему не впервой оказывать лоббистские услуги “за малую мзду”, как это неоднократно бывало, скажем, в случае с РФ.

Судьба острова после провозглашения независимости от Великобритании весьма символична для Европы. В 1974 году Афины попытались включить его в состав Греции, но последовавшая за этим интервенция Турции нарушила планы греков. Турки оккупировали 37% территории, началась гражданская война, и в 1983 году была провозглашена независимость Северного Кипра. С тех пор остров был проблемой для отношений двух стран, и как следствие, для европейских устремлений Турции, т.к. греческий Кипр является членом ЕС.

Прорыв наметился в 2014-2015 годах при активном содействии Брюсселя и Соединенных Штатов, которые заинтересованы в еще более плотном сотрудничестве Турции с Европой. Не только в рамках НАТО. В декабре 2015 года Кипр посетил госсекретарь США Джон Керри, где встретился с Анастасиадисом и Акынджи. После чего заявил: “В последние месяцы стало ясно, что дело сдвинулось с мертвой точки и есть ощутимый прогресс”. По его словам, “единый Кипр станет маяком надежды для этой шумной части мира”. Тут он имел ввиду неспокойную Сирию.

Спустя месяц лидеры турецкого и греческого Кипра в Давосе четко обозначили 2016-й как год завершения процесса воссоединения. “Я верю, что 2016 год станет годом конца статус-кво. Давайте не забывать, что Кипр есть и остается членом ЕС. Поэтому мы должны решать все проблемы путем переговоров, через призму Европейского союза”, — говорил тогда Анастасиадис. А Акынджи заверил всех в “сильном желании” турок-киприотов достигнуть соглашения, основанного на создании федерации двух народов с равными политическим правами, которое бы отвечало европейским принципам и ценностям. Еще один шаг на встречу — это запрос Анастасиадиса о предоставлении турецкому языку статуса рабочего в ЕС.

Естественно в объединении острова лежит не только политика, но и экономика. Причем не в разрезе экономических перспектив, открывающихся для турок в составе ЕС.

Во-первых, Анкара видит Кипр центром транзита голубого топлива в Евросоюз. Это особенно актуально на фоне укрепления партнерства Анкары с Израилем в целом и вопросе поставок газа, в частности. Турция для Иерусалима — это путь транзита в ЕС. Но и Кипр может послужить этой цели, либо в качестве единственного транзитного центра, либо в качестве страховки, либо в качестве потенциального усилителя транзитных возможностей. А второй момент, и немаловажный, — еще в 2011 году возле берегов острова были найдены крупные месторождения нефти и газа, к разработке которых причастны две израильские компании — Delek Drilling и Avner Oil Exploration. Конечно же, турки очень хотели бы оказаться вовлеченными в этот процесс. Тем более что конфронтационный путь вроде маневров ВМС в районах добычи оказался контрпродуктивным.

От воссоединения острова выиграют и его жители. Точнее турки-киприоты. Хотя когда-то жизнь на севере Кипра была сытнее и богаче, благодаря плодородным землям и туристическому потенциалу, после интервенции про туристов Анкаре пришлось забыть. Тут, к слову, нельзя не обратить внимание на параллели между ТРСК и аннексированным Крымом. Не случайно еще в марте прошлого года министр РФ по делам оккупированного полуострова Олег Савельев говорил об изучении опыта Северного Кипра в контексте решения вопроса об инфраструктурной независимости Крыма. Разница в том, что Турция хочет в Европу, как бы критичен ни был Эрдоган, и для этого готова...не потерять Кипр, но, скажем так, растворить с получением определенных выгод от совместной эксплуатации потенциала острова. Кроме того, можно рассчитывать, что выровняется и уровень жизни, ведь на греческой части зарплаты выше, да и туристы начнут ездить на север.

Правда, нельзя сбрасывать со счетов риск того, что Афины во главе с левым популистом Алексисом Ципрасом могут ставить палки в колеса интеграции. Еще в октябре прошлого года (на фоне в целом позитивного течения событий в рамках переговоров по Кипру) министр иностранных дел Кипра Иоаннис Касулидес резко заявил, что право вето с переговоров о вступлении Турции в Европейский союз Кипр снимать не будет, т.к. “причины, по которым переговоры были заморожены, никуда не исчезли”. И при условии, что ципрасова СИРИЗА имеет весьма дружеские отношения с Евразийским Союзом кремлевского идеолога Александра Дугина, нервы Турции Греция еще может пощекотать. С другой стороны, как показали события последних лет, все демарши Афин, даже самые шумные, заканчиваются принятием условий Брюсселя, в деньгах которого нуждается греческая экономика.

А Европе нужен и единый, стабильный Кипр. Да и есть надежда, что некоторые турецкие шершавости удастся отшлифовать, а сучки, если не изъять, то покрыть лаком. В таком формате Турция хорошо бы вписалась в ЕС. Причем сразу по нескольким направлениям: во-первых, географическое положение, во-вторых, далеко не самая слабая в мире армия, в-третьих, на фоне отдельных стран-членов ЕС турецкая экономика, которая находится не в лучших кондициях, все же выглядит в разы привлекательнее.

Накануне бывший мэр Лондона, второе лицо в Консервативной партии и заядлый Brexit-оппонент премьер-министра Борис Джонсон в интервью британской газете The Telegraph заявил, что руководство Евросоюза, используя “некоторые” методы Адольфа Гитлера, пытается так же создать мощную сверхдержаву с монополией на власть. “Наполеон, Гитлер, разные люди пытались сделать это, и это закончилось трагически. ЕС пытается достичь этого разными способами”, — сказал он. Джонсон использовал европейское табу, упомянув Гитлера, но привлек к себе внимание. И несмотря на скандальность его интервью, определенная логика в его словах есть. Брюссель, действительно, пытается повысить степень централизации (интегрируя Европу, но не по лекалам Гитлера, естественно), т.к. очень часто национальный эгоизм государств-членов вносит сумятицу в ЕС и мешает единому движению содружества. Такая политика может сыграть немалую роль в кипрском и турецком вопросах. И Украине, стоит заметить, было бы на руку иметь по ту сторону Черного моря не просто партнера, с которым сейчас налаживается военное сотрудничество, а партнера, также углубляющего интеграцию в Евросоюз.