Старые “республики”. Когда ОРДЛО вымрут без Украины

Для понимания того, что будет происходить на временно оккупированных территориях в ближайшие десятилетия, надо учитывать не только фактор войны, но и демографическую ситуацию на этой территории до ее начала.

Донбасс был демографически депрессивным регионом и занимал последние места в региональных рейтингах по характеристикам воспроизводства населения. По этим показателям Луганская область в 2013 г. была на 20 месте, а Донецкая на последнем. Причина — низкий уровень рождаемости и высокий уровень смертности населения. В 1993-2013 гг. численность населения Луганщины уменьшилась на 21,6%, Донетчины — на 18,3% (в среднем по Украине — на 12,5%), в том числе численность населения в возрасте 20-64 лет — на 13,5% и 12,1% соответственно (в среднем по Украине — на 3,9%). То есть население в значительной степени сокращалось за счет именно трудоспособной и продуктивной его части. При этом до начала оккупации, в 2013-м, коэффициент рождаемости в Луганской области был самым низким среди регионов Украины (1,29 против средне украинского 1,52), а уровень рождаемости уменьшился на 10% (в Украине — на 3,6%). А Донетчина имела самый высокий уровень детской смертности в Украине. То есть Донбасс стремительно “старел”.

Кем же был “отдельный народ Донбасса”, о существовании которого рассказывает доцент Красильников из Луганского национального университета, расположенного в ЛНР? По данным Всеукраинской переписи населения 2001 г., доля лиц, родившихся за пределами Украины, составляла 11,1%, тогда как на Донбассе — почти в 1,5 раза больше (Донецкая обл. — 14,8%, Луганская — 15,5%). При этом на Донбассе более 80% лиц, родившихся за пределами страны, были выходцами из Российской Федерации. Не вызывает сомнений, что сейчас на оккупированных территориях единственным фактором, положительно влияющим на численность населения, является временная миграция “шахтеров” из Ростова и Бурятии.

Действительно, с началом оккупации демографическая ситуация вполне прогнозируемо стала ухудшаться. Вопрос о том, сколько сегодня народу проживает в ОРДЛО, не имеет четкого ответа. А оценочные суждения можно выносить с изрядной погрешностью ввиду отсутствия надежных данных — ведь четкого учета населения фактически не ведется, а те цифры, которые регулярно публикуются Украиной и ООН, имеют определенные погрешности.

Итак, до начала войны, по данным Госстата Украины, в Донецкой области проживало 4,3 млн, в Луганской — 2,3 млн человек. По информации Министерства социальной политики Украины, численность внутренних переселенцев из зоны конфликта на Донбассе и из Крыма, поставленных на учет, составляет 1,8 млн (количеством выехавших “на материк” крымчан, учитывая величину числа, можно пренебречь). Согласно официальным данным Федеральной миграционной службы РФ на февраль 2016 г. численность переселенцев из Донбасса в Россию составляла 600 тыс. Наконец, по информации “органов статистики” самопровозглашенных ДНР и ЛНР, сегодня в “республиках” проживает 2,3 млн и 1,5 млн человек соответственно.

Теперь немного арифметики. Если из довоенного количества жителей Донбасса вычесть выехавших из зоны АТО в Украину и в Россию, а также остающихся там по сей день (по данным ЛДНР), то получится, что сегодня на территории Донецкой и Луганской областей, подконтрольной Украине, проживает всего 0,4 млн. Это, конечно же, не так — около полумиллиона сегодня составляет население одного Мариуполя. То есть однозначно лгут “органы статистики” сепаратистов. Скорее всего, российская Миграционная служба также вдвое, а то и втрое фальсифицировала число беженцев из Украины, чтобы усилить трагичность процессов, спровоцированных “киевской хунтой”. С другой стороны, 1,8 млн внутренних переселенцев — это явно завышенный показатель, который следует корректировать с учетом набравшего силу “пенсионного туризма”, а также понимая, что есть переселенцы внутри областей (люди уехали жить в Мариуполь из Донецка, в Лисичанск из Луганска и т. д.). То есть по очень грубой оценке численность населения ОРДЛО составляет 2,6—3,1 млн.

Что касается пенсионного туризма, то, по оценкам международных организаций, единственным источником доходов 60% населения оккупированных территорий являются именно пенсии. По данным пограничников, до 80% людей в очередях на пропускных пунктах составляют люди пенсионного возраста.

По оценкам международных гуманитарных миссий, 600 тыс. жителей оккупированных территорий нуждаются в финансовой помощи на обеспечение элементарных потребностей выживания. Критерий оценки — доход ниже минимальной заработной платы в Украине. Медицинских услуг и питания недополучают 1,1 млн жителей ОРДЛО. Вода, санитария и гигиена — серьезная проблема для 2,3 млн жителей. Территория, которая представляет минную опасность, составляет порядка 700 тыс. га. Для ее полного очищения от взрывоопасных предметов понадобится от 10 до 15 лет.

Печальна статистика по заболеваниям на оккупированных территориях и вдоль линии разграничения. Заболеваемость туберкулезом значительно возросла: только в течение 2015 г. было зафиксировано 1800 новых случаев заболевания и около 1200 потенциальных, недиагностированных случаев. Никто не знает, получают ли забелевшие регулярное лечение и насколько выросла заболеваемость по состоянию на 2017 г.

По приблизительным оценкам “официальных органов”, в так называемых ЛНР и ДНР проживает 35 тыс. взрослых и детей с ВИЧ и только половина из них диагностирована и зарегистрирована. Порядка 50% опрошенных среди населения ОРДЛО сообщали, что один или несколько членов семьи страдают от хронических заболеваний. Более 94 тыс. жителей оккупированных территорий больны раком. Опросы международных гуманитарных миссий указывают на отсутствие основных вакцин для регулярной иммунизации, в том числе от полиомиелита и кори, что, в свою очередь, может привести к увеличению смертности среди детей в возрасте до пяти лет.

Итак, можно констатировать, что ОРДЛО — демографически депрессивная территория. Большинство населения — пенсионеры и дети. Основной источник доходов большинства — пенсии. Стремительно растет заболеваемость от смертельных болезней. При постоянной тенденции к снижению рождаемости и увеличению бедности говорить об улучшении крайне негативной демографической ситуации в ближайшие десятилетия невозможно.

Также следует отметить, что для нормализации ситуации ОРДЛО еще долгие годы будут требовать огромных бюджетных расходов на социальные выплаты и медицину. Что объясняет, почему Россия не раздает свои паспорта “братскому народу Донбасса”. И после деоккупации перед Украиной встанет огромная проблема — где взять средства, чтобы обеспечить хотя бы минимальный уровень комфорта для двух с половиной или трех миллионов человек, проживающих на земле, выжженной “братским русским народом”.

Алексей СЕРГИЕНКО