Сжиженный газ или труба?

В случае реального воплощения эта идея может серьезно изменить как развитие российской газовой экспортной модели, так и газовый рынок ЕС и геополитическую ситуацию в черноморском бассейне.

Задуманный как ответ “Набукко” и дополнение к “Северному потоку” газопровод “Южный поток” с самого начала считался неоправданно дорогим политическим проектом. По оценкам независимых экспертов, его стоимость может составить до €25 млрд, и хотя будущие акционеры не раз заявляли, что уложатся в 10 млрд, это маловероятно. Протяженность только подводной части газопровода составит около 900 км, максимальная глубина — более 2 км. Проектная мощность — около 31 млрд куб. м, с возможным последующим увеличением.

Второй важный недостаток — очень дорогая эксплуатация трубопровода для транспортировки сырья. Официальных данных на этот счет нет, но есть оценки различных компаний. Так, немецкая RWE Supply & Trading рассчитала, что тариф “Южного потока” может составить €3,8 или $5,7 по текущему курсу за 1000 куб.м на 100 км. Для расчета использовалась также проектная мощность газопровода, 25-летний расчетный срок эксплуатации, примерная оценка операционных затрат и норма доходности для возврата инвестиций — в среднем 11,5% для подобных проектов. При этом в расчетную стоимость не входит покупка технологического газа, необходимого для прокачки. Конечно, это оценка компании, которая участвует в проекте “Набукко”, поэтому в реальности цена может быть несколько ниже. Но только от российской Джугбы до австрийского хаба Баумгартен протяженность трубопровода составит 2200 километров. Это длинное плечо доставки сделает транспортировку природного газа до потребителя слишком дорогой, что не может не повлиять на прибыльность “Газпрома” при его использовании.

При этом, в сравнении “Южного потока” с его балтийским аналогом, “Северным потоком”, у последнего есть два очень важных преимущества. Во-первых, меньшая длина проекта, что означает его более скромную стоимость и затраты на транспортировку. Во-вторых, “Северный поток” связывает Россию с ее главным потребителем — Германией, а его южный аналог должен преодолеть несколько стран, чтобы добраться до основных клиентов, что означает дополнительные геополитические риски.

Вместе с тем, именно геополитическая ситуация в черноморском бассейне работает против планов строительства столь масштабного проекта. До сих пор непонятна реальная позиция одного из ключевых партнеров проекта — Болгарии. Правительство Бойко Борисова после прихода к власти в 2009 году заморозило все энергетические проекты с Россией, включая также нефтепровод Бургас—Александруполис и АЭС “Белене”. Только после приезда Борисова в Москву в прошлом году сторонам удалось договориться о поддержке газопровода в Софии. На официальном уровне Болгария всячески поддерживает “Набукко”. Более того, Болгария ожидает решения Еврокомиссии о выделении средств на строительство ответвления для газопровода Турция—Греция—Италия, чтобы начать поставки азербайджанского газа. Поэтому Болгария остается слабым звеном в выстраиваемой линии участников “Южного потока”.

По-прежнему не решены проблемы с разрешением Турции на прокладку в ее территориальных водах трубопровода. На встрече Путина и Шматко стало известно, что предварительное согласие Анкары получено, но когда оно будет оформлено документально и будет ли вообще — неизвестно. Собственно, альтернативы Турции и Болгарии у “Газпрома” в Черном море нет. Украина отпадает сразу, так как газопровод изначально нацелен на то, чтобы иметь возможность выхода российского газа на европейский рынок в обход украинской ГТС. А в румынскую исключительную экономическую зону Черного моря можно проложить газопровод только через территориальные воды Украины.

В этой ситуации Владимир Путин поднимает вопрос о строительстве СПГ-терминала на черноморском побережье в дополнение к “Южному потоку”. Сразу же можно сказать, что представляется маловероятной реализация обоих проектов: это слишком дорого. Скорее всего, речь идет о том, что вместо трубопровода будет возведен завод по сжижению газа для его дальнейшей транспортировки танкерами.

Конечно, у проекта СПГ есть свои минусы, и главный заключается в загруженности пролива Босфор и невозможности использования там наиболее эффективных газовых танкеров класса Q-Flex и Q-Max. Но проблемы решаемы в случае запуска нефтепровода Самсун—Джейхан или его конкурента Бургас—Александруполис. Также в перспективе можно будет использовать терминал по регазификации в Румынии, построенный для приема азербайджанского газа, доставленного танкерами из Грузии.

Вместе с тем, проект строительства СПГ-терминала вместо подводного газопровода несет в себе ряд неоспоримых преимуществ. России это даст возможность выйти на перспективный рынок СПГ-газа и занять на нем заметную нишу. Кроме того, “Газпром” сумеет выйти на новые для себя рынки стран Западной Европы, Японии, в будущем Индии, Китая и США. Вместе с тем, при использовании танкеров исключаются любые политические проблемы со странами-транзитерами, такие привычные для России.

Ну и самое главное, строительство СПГ-терминала и его эксплуатация будут стоить значительно дешевле, чем в случае с газопроводом. По оценкам директора “Центра нефтяных исследований” (Баку) Ильхама Шабанова, текущая стоимость одной линии берегового терминала по сжижению природного газа производительностью 6 млн т СПГ (около 8 млрд куб. м природного газа) в год по мировым ценам обходится примерно в $3 млрд. А морская перевозка СПГ на расстояние 5000 км обходится не дороже перекачки по магистральному трубопроводу на расстояние 2500 км, не говоря уже о капитальных затратах на строительство.

Станислав ПРИТЧИН