Розничные сети

Все изменилось после финансового кризиса 1998 года. Накануне нового, 1999 года открылся первый магазин под маркой “Фуршет”. Основатель одной из крупнейших продовольственных сетей страны Игорь Баленко рассказывает о первых шагах цивилизованной розницы

До падения гривны в 1998 году у нас имелось семь магазинов “Ля Фуршет”, которые торговали дорогим импортом, но были нерентабельны. После девальвации “Ля Фуршеты” закрыли и в декабре открыли магазин “для народа”, который назвали “Фуршет”. Сумму инвестиций точно не помню, но это были сотни тысяч долларов.

От покупателей не было отбоя. Мы не успевали обслуживать. Друзья‑бизнесмены говорили: “Мы к тебе не ходим”. А я улыбался в ответ: “И не надо”. Ну не придет ко мне 20—30 моих друзей, которые не любят стоять в очереди. Зато остальным нравится.

Первый “Фуршет” открывали без бизнес‑плана, работали интуитивно. Каждый день я придумывал, что где поставить, как что сделать. Единственное, что мы понимали, — нужны широкий ассортимент и хорошая цена.

То, что цена должна соответствовать качеству, мы твердо усвоили после одного случая. Когда занимались дистрибуцией, купили очень красивый продукт — шотландское печенье Walkers. Прекрасно упаковано, да и на вкус вроде понравилось. Закупили машину, магазины с удовольствием взяли на реализацию, потому что такой упаковки на рынке еще не было. Мы тут же взяли вторую партию, третью: ведь если первая разлетелась, то и эти, считай, уже проданы. Но через какое‑то время магазины стали возвращать печенье: красивая упаковка, нормальное качество, но слишком дорого. Нам вернули большую часть печенья. Мы им питались, наверное, пока не истек срок годности. Даже сотрудников премировали печеньем.

Открыть супермаркет в конце 1990‑х было легче, чем сейчас. На получение патента уходило не более трех дней. Было очень просто импортировать. Машину с грузом на 200—300 наименований можно было растаможить за час. Не было взяток. Работали чернобыльские фонды, которые пользовались льготами и предлагали услуги по быстрой растаможке. Все, что требовалось от предпринимателя, — оформить товар через фонд и официально заплатить комиссионные. Что и кому платил фонд, я не знаю.

В те годы без собственника вообще ничего не делалось. Очень много работы приходилось брать на себя. Первое время я сам вел и переговоры с поставщиками. Суть была очень проста: договаривались об отсрочке платежа в зависимости от дефицитности товара. Поставщики местного товара соглашались, а импортного — боялись из‑за инфляции. Кто‑то давал очень короткую отсрочку платежа, кому‑то нужно было платить сразу.

С целенаправленным рэкетом мы не сталкивались. Возможно, как‑то помогало то, что я когда‑то занимался вольной борьбой (главными авторитетами Киева тогда считались известный “вольник” Борис Савлохов и его братья. — Forbes). Многие борцы занимались такими вещами. Со многими из них я в свое время соревновался или тренировался.

Первый “Фуршет” окупился менее чем за два года. Сейчас счет идет минимум на пять лет. Мы старались зарабатывать на высокой наценке, а не на обороте. Во‑первых, не понимали сути бизнеса, а во‑вторых, не было конкурентов. В 1999 году нормальных супермаркетов в городе насчитывалось пять штук. Мы все старались друг у друга учиться.

У Романа Лунина (основатель сети “Велика Кишеня”. — Forbes) был цех на Железнодорожном шоссе. Он предложил мне открыть супермаркет. Я согласился, но не договорились о цене аренды. Тогда он решил, что будет торговать сам. Получается, что своим неправильным решением я сам себе создал конкурента.

Екатерина ШАПОВАЛ