Россия покупает Белоруссию

Местные чиновники водили по заводам делегации из Китая, Италии, Австрии, Литвы и даже Венесуэлы. Но набить цену таким нехитрым способом не удалось. Кремль быстро понял, что реальных покупателей на белорусские заводы кроме него самого нет, а время только играет ему на руку: дефицит валюты и рост цен на продукты питания выводят людей в белорусских городах на улицы.

И вот оно, свершилось! 12 июля во время встречи с Путиным белорусский премьер-министр Михаил Мясникович заявил, что Минск готов продать 7 наиболее ценных белорусских предприятий. И многозначительно добавил: “Мне кажется, мы слишком зациклились на вопросах нефтепереработки и торговли нефтепродуктами”.

По словам белорусского премьера, сейчас идут переговоры о приватизации пакета “Гродноазота” с “Сибуром” и “Роснефтью”, “Нафтана” — с “Лукойлом”, “Белтрансгаза” — с “Газпромом”, Мозырского НПЗ — с “Роснефтью”, МТС — с АФК “Система”, МАЗа — с “Русскими машинами” и госкорпорацией “Ростехнологии”, “Интеграла” — с “Ростехнологиями”. В общем, российский бизнес может чувствовать себя полным хозяином сложившегося положения. Мясникович даже не пытался скрыть заискивающую мину перед Путиным и пообещал грамотно использовать “каждую копейку”, которая перепадет ему от Москвы.

План Кремля по оказанию методичного давления на Белоруссию сработал. Подняв с начала 2011 г. размер премии в формуле цены нефти в 4 раза, Россия в одночасье загнала белорусскую “нефтянку” в убытки. На что, кстати, на днях жаловался концерн “Белнефтехим”. Два НПЗ оказались в критическом состоянии. Белорусский минфин был вынужден рапортовать, что по итогам I квартала этого года они стали самыми убыточными предприятиями в стране.

Заработать на внутреннем рынке белорусским НПЗ не позволил лично Лукашенко. Опасаясь забастовок автомобилистов, он снизил внутри страны цены на бензин. Вот и получается, что два крупнейших завода страны, которые раньше генерировали 50—60% валютной выручки Белоруссии, оказались полностью парализованы. Весной они закрывались на “плановый ремонт”, а позже появились сообщения о том, что из-за недостатка валюты модернизация заводов также была отложена на неопределенный срок. Белорусскую “нефтянку” не спасло заигрывание ни с Венесуэлой, ни с Азербайджаном.

Зависимость других белорусских предприятий от России также очевидна. Россия для них — это и рынок сбыта их продукции, и поставщик комплектующих и сырья. Да и главный кредитор белорусского реального сектора: “БПС-Банк” — уже принадлежит Грефу. Тот, кстати, пока проявляет лояльность и увеличил активы белорусского филиала на $480 млн. Лукашенко был очень рад.

При такой степени зависимости от России, китайцы и тем более европейцы вряд ли будут покупать белорусские заводы. Им ни к чему еще одна форма зависимости от политической воли Москвы. Поэтому планы белорусского правительства по поводу IPO для “БелАЗа” могут оказаться не более, чем традиционным блефом.

Европа вообще стала очень опасаться Белоруссии. Литовцы так и вовсе стали мало-помалу покидать местный рынок. Европейские правозащитники усилили давление на белорусско-австрийский бизнес. А вот для России белорусские активы очень ценны, особенно благодаря участию Белоруссии в Таможенном Союзе. Кризис инвесторам только на пользу: рабочая сила в стране резко подешевела, а государство, заботясь об экспорте, будет помогать каждому, кто собирается работать в этом направлении. Прямой эффект девальвации белорусского рубля — рост экспорта более чем на 50% за первые пять месяцев этого года.

Сами по себе предприятия, названные Мясниковичем, для России тоже очень привлекательны. Оба НПЗ, если Россия отменит для них варварские сборы, будут невероятно прибыльными — ведь это они были основным фактором белорусского “экономического чуда”. “Беларуськалий” — еще один представитель этой “большой тройки”. Вместе три предприятия генерируют для страны более 80% валютной выручки.

Первый вице-премьер Белоруссии Владимир Семашко недавно оценил Белорусский механический завод в $8 млрд. При грамотном менеджменте и некотором перепрофилировании и этот актив сможет производить пригодную для экспорта продукцию.

МТС уже давно хотел довести свою долю в белорусской “дочке” до 100% — ведь без этого он не имеет права включить прибыли от работы этого филиала в свою финансовую отчетность. Вопрос сейчас только в цене: Белоруссия хочет $1 млрд — столько ее пакет стоил в докризисном 2007 году. Российский инвестор настаивает на пересмотре цены.

Если “Русские машины” купят МАЗ, то будут полноценным производителем грузовиков, в которых нуждается их рынок. Ценность “Интеграла” не так очевидна, но АФК “Система” в последние годы стремится активнее заявлять о себе как о производителе электроники, а в Белоруссии есть отличная математическая школа и дешевые программисты. Простой факт: Белоруссия — крупнейший аутсорсер программных продуктов в Европе. Система государственного распределения может надежно привязать, по крайней мере, на пару лет, белорусских выпускников к отечественным предприятиям.

Россия, конечно, будет покупать белорусские заводы. Вот только не факт, что это произойдет так быстро, как того хочется белорусскому правительству. Затягивание переговоров дает результат: если раньше белорусские власти говорили о том, что продажа “Белтрансгаза” возможна только при установлении в Белоруссии внутрироссийской цены на газ, то вчера Мясникович уже изменил свою позицию и признал, что это “два разных вопроса”.

Время играет против Лукашенко. По данным Белстата, из-за валютного кризиса продукты в Белоруссии подорожали на 52%. С начала года цены на фрукты увеличились в 2,1 раза, на чай — в 2 раза, на крупы — в 1,8 раза. Рыба, сахар, картофель за январь—июнь подорожали на 60—70%. Даже первый вице-премьер Владимир Семашко назвал среди причин белорусского экономического кризиса резкий рост заработной платы в декабре 2010 г. Раньше ни один чиновник не мог позволить себе подобных вольностей в трактовке президентских решений. Деньги Батьке нужны срочно и в как можно большем количестве.

12 июля президент Литвы Даля Грибаускайте забеспокоилась, что европейские санкции могут привести только к полной зависимости Белоруссии от Москвы, а ЕС потеряет экономически независимого соседа. Опомнитесь, госпожа Грибаускайте, — вы уже его потеряли.

Дмитрий ГЕРАСИМОВ