Путин требует отказа от независимости

Переговоры премьер-министров России и Украины по газовому вопросу де-факто зашли в тупик. Несколькими днями ранее в такой же глухой угол зашло общение министров иностранных дел двух стран. Константин Грищенко и Сергей Лавров готовили встречу Виктора Януковича и Дмитрия Медведева в Донецке. Ни о чем конкретном главы внешнеполитических ведомств не договорились. Но и ни о чем особо не поспорили. По всем вопросам в повестке дня МИДов — от переговоров по делимитации морского участка украинско-российской границы до согласования позиции в процессе приднестровского урегулирования — все достаточно гладко. Дипломатические ведомства уже больше года как перестали быть на переднем крае политико-психологического противостояния между соседними странами. Но это отнюдь не означает, что в целом отношения между Киевом и Москвой принципиально лучше, чем в предыдущие годы. Напротив, в них четко наметилась почти непреодолимая пропасть, созданная затянувшимся дрейфом Украины в западном направлении.

Когда больше года назад едва получившая власть в Украине команда Януковича шла на подписание харьковских соглашений, ею, помимо прочего, двигала надежда на то, что очевидное свертывание всех явно антироссийских элементов во внешней и гуманитарной политике надолго обеспечит как минимум нейтральное отношение Москвы к внутренним украинским преобразованиям и европейской интеграции. На деле оказалось, что в Москве вообще не принимают полноценного суверенитета Украины, кто бы и как его ни реализовывал. Отказа от вступления в НАТО, политики украинизации, поддержки Грузии, продвижения международного признания Голодомора геноцидом оказалось недостаточно для того, чтобы в России стали относиться к Украинскому государству, как к Германии или хотя бы Польше. Скорее наоборот: сворачивание активности на этих направлениях лишь увеличило аппетиты восточного соседа.

Причин этому множество: от неизбывной привычки московской элиты смотреть на украинских коллег с нескрываемым превосходством до упорного нежелания отказываться от кабальных для украинской стороны газовых соглашений 2009 года. Владимир Путин не поддерживал Януковича на выборах 2010 года и в целом не доверяет ему. Кроме того, российскому премьеру свойственен уникальный в мировой практике подход к империализму — он не только не готов платить за великодержавный статус, но и хочет, чтобы российский экспансионизм оплачивали его потенциальные жертвы. Иными словами, он отказывается понимать, почему за одно позитивное отношение к идее вступления в Таможенный союз украинская элита уже сегодня добивается пересмотра формулы образования цены на российский газ. Для Путина вопрос здесь не в том, что Киев мог бы получить от присоединения к ТС, а в том, что он потеряет в результате отказа. Неслучайно робкие намеки на некоторые преференции в энергетической и торговой сферах щедро перемежаются в последние месяцы прямыми угрозами ограничения доступа украинским компаниям на российский рынок и перенаправления газовых потоков в обход Украины.

В такой ситуации даже наиболее лояльно относящимся к России представителям “регионалов” стоило бы наконец понять, что Украина не стоит перед выбором в смысле определения лучшего из заманчивых предложений. На самом деле, с одной стороны, мы имеем сложного, не всегда честного, часто циничного, но в перспективе выгодного партнера в лице ЕС, а с другой — здоровяка с большой дубиной, прямо говорящего “не рыпайся”. А это вовсе не тот подход, который при всем желании мог бы принять Янукович. Политика задабривания в отношениях с Москвой себя исчерпала: уступки по любому из вопросов двусторонних отношений приближают не компромисс, а капитуляцию, да и ресурсов для таких уступок остается все меньше. В итоге, как сказал “Комментариям” один из украинских дипломатов: “Дело не в том, что мы уходим от России, а в том, что она нас отталкивает”.

К общей традиционной неуклюжести российской политики на постсоветском пространстве стоит добавить влияние повышенной эмоциональности предвыборного периода. Путин и Медведев сейчас играют в конкуренцию, и в таком практически внутреннем с точки зрения рядовых россиян вопросе, как отношения с Украиной, нынче не до тонких дипломатических маневров. Очевидно, в обоих соперничающих российских лагерях посчитали, что электоральный выигрыш от жесткой линии в отношении “неблагодарных самостийников” будет значительно больше, чем от неоднозначного по восприятию втягивания Киева в Таможенный союз. К тому же последний вариант еще и очень дорог. Отсюда и усиленная демонстрация в российских СМИ после событий 9 мая во Львове “звериного оскала украинского национализма”. “Львов — это наша Чечня” — так провокационно одесский митрополит УПЦ МП Агафангел высказался в интервью “Эху Москвы”. Похоже, для российского правящего класса вся Украина стала своего рода Чечней, которую воспринимают исходя из принципа “как волка ни корми, все в лес смотрит”. А “лес” этот, то есть ЕС и США, хоть и пугает угрозами наказать за закручивание гаек, но все равно выглядит очень привлекательно и в любом случае более безопасно, чем братское “русское поле”. Соответствующие изменения четко отследили за океаном: в последнее время на встречах с украинскими чиновниками разных уровней из риторики американских партнеров полностью исчезли упреки в пророссийской ориентации Януковича.

В практической плоскости все это означает, что даже принципиально говорящие по-русски члены правительства вроде Бориса Колесникова и Андрея Клюева (искренний сторонник “русского мира” Дмитрий Табачник не в счет) лично заинтересованы в том, чтобы переговоры о зоне свободной торговли с ЕС увенчались успехом. И у России в этом вопросе рычагов немного. По сути, единственный — сверхвысокая цена на газ. И хотя “Газпром” обещает подарить временную скидку за сговорчивость, в Киеве понимают, что если бы Москва всерьез нуждалась в его поддержке, то предложила бы изменение установленной Тимошенко формулы. Временное же облегчение погоды не сделает. И даже не факт, что поможет “бело-голубым” на предстоящих выборах (к тому же не исключено, что навредит).

Есть и другая беда. Российские “потоки” и другие ресурсные рычаги давно стали эффективными инструментами коррумпирования европейских элит. Велик риск того, что Москва включит все свои лоббистские возможности, чтобы оттолкнуть ЕС от Украины, не оставить ей, как Беларуси, пространства для маневра.

Как бы то ни было, следующие полгода будут определяющими и для украинско-российских отношений, и для украинской внешней политики в целом. Если Киев сумеет провести хоть какие-то реформы и не взорвать свои шансы на сближение с Западом давлением на оппозицию, то и вероятная новая газовая война в результате требований повысить цену транзита Украине не страшна. Вопрос лишь в том, готова ли команда Януковича к такой тонкой и непростой игре, ставка в которой — геополитическое будущее и даже независимость страны.

Павел ЯРОВОЙ