Почему мне тревожно после речи Путина в Нью-Йорке

Конечно, украинцы могут радоваться, как Путин окончательно и бесповоротно “слил Донбасс” и вопрос возвращения Донецкой и Луганской области теперь “дело техники”, но мне как-то тревожно. 

Людей, конечно, жаль “слитых”. Для одних они опасный балласт, для других — предатели. Они же не могут в большинстве своем, как Киселев или Соловьев: сегодня “Обама Чмо” завтра “Обама Чмоки”. Так что все эти сирийские сюжеты на первый взгляд выглядят, как завеса с помощью, которой Путин сохранил лицо. Новосирия вместо Новороссии. Но это, боюсь, не так.

Когда-то на первом канале я делал проект с Гейдаром Джемалем (общественный деятель, идеолог политического ислама — НВ). Назывался “Война”, речь шла об Ираке и вокруг Ирака. Джемаль — это философ и поэт, умом и талантом которого я восхищался и ужасался одновременно. В принципе (впрочем, только на словах) он готов был на любые жертвы ради того, чтобы изменить миропорядок. Себя он мыслил таким новым Лениным. Очень умный, очень образованный и сверхавантюрист. Хотя, так как он ничего кроме текстов не производил, и тексты эти ходили в узких кругах — я с ним много общался как с человеком, дававшим постоянно пищу для ума.

Одна из ключевых идей Джемаля заключалась в том, что для изменения миропорядка необходимо объединение трех маргинальных групп: левые интеллектуалы, мусульманская улица и проигравшая в холодной войне Россия.

Правда, в тот момент (это был 2002 год) мусульмане, по его мнению, были слишком правыми (традиционными) и хоть могли считаться угнетаемыми, сами с европейскими левыми общий язык не находили. А российские элиты были (сокрушался Джемаль) очарованы западной цивилизацией и главное, идеями гуманизма. А для изменений нужна элита, которая ни на секунду не задумываясь, пожертвует тысячами жизней простых граждан. Своих и чужих.

И вот я вижу, что Путин в Нью-Йорке фактически анонсировал готовность объединиться с мусульманским миром против Запада. А то, что он готов жертвовать жизнями людей, доказал в Донбассе еще раньше. Мусульманский мир радикализировался и, по крайней мере, на уровне деклараций — сильно полевел.

Джемаль, наверное, радуется. Мы с ним лет десять не виделись. А я думаю, что надежда только на европейских левых. Я зачем это пишу сейчас. Просто считаю это реальной опасностью, а не ситуативной игрой. Вот с Китаем понятно, все игры — блеф. А здесь… Надо бы нам всем послушать, что сегодня говорит Гейдар. Он лучше меня в сто раз объяснит, что у этого проекта, абсолютно безответственного, чреватого огромными жертвами — есть шанс на реализацию.

Марат ГЕЛЬМАН, галерист, арт-менеджер