О чем я подумал после речи Барака Обамы

Как и многие другие, я посмотрел видео, показанное президентом Обамой на ужине для корреспондентов, аккредитованных при Белом доме, о том, как он пригласил в гости бывшего спикера Палаты представителей Конгресса, Джона Бейнера, чтобы спросить у него совета, чем заняться после ухода с поста. Было удивительно наблюдать, как настоящие Обама и Бейнер ведут себя, словно лучшие друзья. Бейнер даже говорит Обаме, мол, наконец заключил “сделку века” — вот только это касается автомобиля Chevy Tahoe, а не американской экономики.

Я смотрел это видео вместе с Чаком Тоддом, ведущим NBC, и у него возникли те же вопросы: “Где была такая братская любовь, когда Америка нуждалась в ней для настоящей сделки века?”

Эта сцена задела самую болезненную эмоциональную струну нашей страны: постоянная война между двумя политическими партиями заставляет многих американцев чувствовать себя детьми, чьи родители находятся в состоянии перманентного развода. Страна жаждет, чтобы ее главные партии снова совершали вместе великие вещи. И этот отблеск — пусть и фальшивый — дружбы между Обамой и Бейнером помогает нам вспомнить о том, что мы потеряли.

Думаю, больше всего на руку Трампу играет то, что многие американцы уверены: наши политики увязли. Ощущение этого увязания все растет — как и фантазия, что Трамп сможет вытащить меч из камня и начать заключать реальные сделки. Но в этом увязании больше всего виновата именно Республиканская партия. Когда Митч О'Коннел, лидер республиканцев в Сенате, сказал в октябре 2010, что его главная цель — чтобы Обама не задержался на посту президента дольше одного срока, он описал основную стратегию республиканцев с 2008 года. Партия перестала всерьез размышлять о рыночных альтернативах. И эту пустоту, словно вирус, заполнил Трамп.

Сейчас худшее время для такого увязания. Я как раз заканчиваю новую книгу о точке развития, которой мы достигли в 2007 году. Тогда Apple презентовала iPhone, запустив мобильную революцию; в конце 2006-го Facebook стал открытым для всех, начав свой стремительный взлет; в 2007-м Android разработал операционную систему. Twitter стал самостоятельной платформой. Amazon выпустила Kindle. Заработал Airbnb. Все в 2007-м.

Вкратце, накануне президентства Обамы все стало мобильным и оцифрованным — работа, коммерция, счета, финансы, образование — изменив облик экономики. Многие вещи развивались очень быстро. Именно тогда нужно было удвоить усилия и обновить нашу формулу успеха для новой эры — создать больше возможностей для работников, улучшить инфраструктуру (дороги, аэропорты, железнодорожные полотна), способствовать развитию бизнеса, улучшить иммиграционную политику, чтобы привлечь лучшие умы планеты и выделить исследователям больше государственного финансирования, чтобы посеять семена для зарождения нового поколения стартапов.

Именно в этой сделке века мы нуждались на самом деле. Но вместо нее получили экономический кризис 2008 года, который привел к большей поляризации и завел нас в тупик. Вследствие чего многие  оказались дезориентированы и растеряны, что открыло дорогу популистам с их “простыми решениями”. Избавьтесь от мигрантов, прекратите торговать с Китаем или закройте все большие банки, и вашим проблемам конец. Но это бред.

Мы стали могущественной страной благодаря демократии и капитализму. Мы стали богатой страной благодаря торговле. Мы стали умной и сильной страной благодаря миграции. Мы стали справедливой страной благодаря программам социальной защиты, а также Medicare и Obamacare. Все они дали нам больше побед, чем поражений. Сейчас не время терять веру в то, что сделало нас успешными. Если вы баллотируетесь в президенты и не выступаете за все эти вещи — я надеюсь, что вы проиграете, потому что вы неправы.

Но если вы выступаете за эти вещи исключительно в том виде, в котором они существуют сейчас, это тоже не лучший вариант. Стало ясно: свободная торговля с Китаем навредила большему количеству людей, чем ожидалось. Низкоквалифицированная миграция навредила большему количеству американских рабочих, чем ожидалось. Упомянутые выше социальные программы необходимо пересматривать, чтобы они продолжили функционировать. Капитализм, основой которого являются машины и роботы, создает новые вызовы как для белых воротничков, так и для синих воротничков.

С каждым из этих вызовов можно справиться, если мы возьмемся за дело вместе. Но для того, чтобы это стало возможным, нынешняя версия Республиканской партии должна быть уничтожена, чтобы на ее месте появилась мыслящая правая партия. Если Трамп сделает это, это будет благословением. Но нам также нужно, чтобы демократы оставались умеренно левыми, и чтобы Берни Сандерс не смог затащить их в радикализм. Если все случится именно так, может быть, из этих безумных выборов и выйдет что-нибудь хорошее.

Томас ФРИДМАН, американский журналист, трёхкратный лауреат Пулитцеровской премии