Нобелевский комитет — союзник Кремля

Вскоре после того, как китайцу, сидящему в тюрьме по местной 58-й статье, дали Нобелевскую премию, меня позвали на “Би-би-си” обсудить это удивительное событие. Программа называлась “Вам слово”, но слово было не мне, а радиослушателям. Мне на их слова надо было отвечать комментариями — слово за слово, зуб за зуб.

А на радиостанцию звонят русские люди от Атлантики до Урала, как говорил великий генерал де Голль, или от Ванкувера до Владивостока и все как один защищают несчастный, обиженный Норвегией Китай. Кто тут смеет обижать нашего королька?

Не это ли свойство русской души Достоевский называл ее всемирной отзывчивостью? В таком случае, широк русский человек — я бы сузил.

За редкими исключениями российские слушатели встают на защиту любого авторитарного государства от нападок со стороны разных сомнительных академий без границ и комитетов без стыда и совести. Даже странно, что советский режим глушил “Би-би-си”, коли его слушатели прямо сейчас готовы заглушить любую критику с Запада своими гневными голосами. Ну, Китай-то нашел чем ответить: арестовал жену врага народа и отменил китайский тур Александра Рыбака. Сгоряча не разобрался, что норвежец-то — наш, русский парень, но мы им простим.

Обидели Китай, мать их, нарушили завещание Нобеля. Нобель завещал корзину печенья тому, кто остановил войну и прекратил кровопролитие. А что сделал Лю Сяобо? Вывел народ на кровавую Тяньаньмэнь, а потом сочинил и пустил гулять подметную декларацию “Хартия 08”. И где же тут искомый х-й войне? Не такому мальчишу Нобель велел передавать привет от самолетов, пароходов и пионеров. Это же типичный плохиш на службе мировой буржуазии! Хотел развалить Народный Китай и привести там к власти очередной антинародный режим. Я такого не хочу даже вставить в книжку.

Во времена Нобеля ведь тоже были диссиденты. Владимир Ильич уже проедал в Женеве в компании с Плехановым партийный целковый, пожертвованный прогрессивными капиталистами, а то и экспроприированный у менее прогрессивных, Сталин изучал природу Туруханского края, Феликс Эдмундыч уже боролся за свободу своего польского народа, а заодно и нашу. Все они диссиденты своего времени, но даже автору тогдашних бестселлеров Горькому пришлось писать чертовски своевременную книжку, чтобы подсобрать денег на шрифт для “Искры” и на динамит для пламени.

Ведь Нобель — хоть и удивлял своих бизнес-партнеров либеральными чудачествами, вроде нормированного рабочего дня (за что его порой бранили социалистом), и динамит у него в хозяйстве имелся, — на искру денег не давал. И был он ярым противником избирательного права для женщин, и вертится в гробу или в скандинавской Валгалле каждый раз, когда его премию получает ярая феминистка вроде Дорис Лессинг или Сельмы Лагерлеф.

Нынешнюю норвежскую премию правильнее было бы назвать премией мира и свободы, или мира и сопротивления. Миротворцам конечно тоже её дают, ибо они, как известно, блаженны. Но дают теперь и нищим духом, наплевавшим на свою жизнь и родных, и в одиночку, как умеют, противостоящих мощи государства. В Норвегии сложилась традиция: каждому авторитарному режиму — по лауреату. Вот и Китай дождался своего. А все началось с 1975 года — с академика Сахарова. Так вот откуда растут листья травы.

В литературоведении есть понятие лирического героя. Для стихотворения или же, к примеру, романа важно, чтобы читатель мог слиться с героем. Раз — и ты уже вовсе не ты, а страдающий отвергнутый влюбленный, и горько, и сладко им быть. А вот ты уже не влюбленный, а ковбой, мчащийся по степи, отважный следователь, выслеживающий бандита в подмосковных дачах, или, напротив, — отважный бандит с подмосковных дач.

Для русского слушателя передачи о китайском диссиденте лирический герой — это советский патриот, обиженный на присуждение премии Сахарову. Вот они несут свою корзину отравленного буржуазным ядом печенья нашему отщепенцу, предателю, перебежчику, научному власовцу. И они же катят свою бочку варенья с непременной ложкой вражеского дегтя всем власовцам мира, хотят расчленить нашего великого соседа — древний Иран, ослабить нашего могучего соседа — великий Китай, пишут гадости про честно выполняющих свой долг на ниве контрабанды изумрудов бирманских полковников. И нас когда-то так же пытались убить, сволочи.

И невообразимо далек от этого другой лирический герой — норвежец, который подобно духу святому свободно дышит, где и как хочет, встает поутру, делает зарядку и говорит: “Черт возьми, пока я тут дышу морозным воздухом, в далеком Китае у людей вместо искомых сайтов загружается “страница не найдена”, и за бумажку человека сажают в тюрьму на 10 лет без права переписки”. И морозный воздух комом встает ему в горле, и семга не вкусна, и рука тянется к отчету “Международной амнистии”.

Мы даже не можем поверить, что такие люди бывают. Нет, это Америка заплатила, чтобы дали премию ее дурацкому Обаме (интересно, что делать с той половиной Америки, которая ненавидит Обаму?). И конечно, за американские деньги дали премию египтянину Эль-Барадею, который уверял, что у Ирака нет ядерного оружия, и Ясиру Арафату, который в списках Госдепа числился террористом.

Советский человек, борющийся с врагами в своих рядах, настолько перевешивает жителя современной России, которая, прорываясь сквозь конкуренцию, пытается встроиться в мировую экономику, что мы не видим: награждение китайского диссидента Нобелевской премией выгодно нам именно с патриотической точки зрения. Комитету нужно выписать орден за заслуги перед отечеством. Все равно выпущенный под мирную отставку Лужкова без дела валяется.

Образ России в современном мире намного хуже российской действительности, а образ Китая намного лучше китайской действительности. То, что на Западе прощают и не замечают в Китае, замечают и не прощают России. И не замечают того, что надо бы. Например, российская революция 1991 г. отсутствует в сознании западного обывателя. Для него Россия и Китай оба — коммунистические режимы, переходящие к капитализму, только у Китая лучше получается, доказательством чему — содержимое соседнего шопинг-молла.

Я говорил об этом во время шквала критики России накануне питерского саммита “большой восьмерки”, в Америке с западными советологами, “россиологами” (Russia-watchers) вроде Дэвида Ремника, главреда “Нью-Йоркера” или Фреда Хайатта, шефа редакционных страниц и страниц мнений в “Вашингтон пост”. “У кого в Америке лучше имидж: у России или у Китая?” — спросил я у Хайатта. “У Китая”, — не задумываясь ответил Хайатт, один из самых влиятельных критиков путинской России в Америке. “Хотя там меньше демократии?” — “Да. Потому что российская экономика воспринимается как коррумпированная и подконтрольная государству, а китайская — как чудо”. “Вы считаете, что российская экономика действительно более коррумпирована и подконтрольна, чем китайская?”. “Нет. Но китайская движется от большего госконтроля к меньшему, а российская — наоборот”. Хотя судя по тому, что пишет наш блоггер из Китая, даже это теперь не так. Читающий американец, говорил мне главред “Нью-Йоркера” Ремник, раньше сходу мог назвать двух русских: например, Брежнева и Сахарова. “Сейчас это Путин и… нет, про Ходорковского каждый раз приходится напоминать, кто это. Это тот парень, которого посадили, и страна двинулась прямиком к авторитаризму”.

У нас сидит Ходорковский, а в Китае — Хуан Гуанъю, половина первого списка миллиардеров первого выпуска китайского “Форбс” и часть следующих списков (об этом Slon.ru писал здесь). У нас позорные выборы, но в Китае вообще никаких нет и не предвидится. У нас нет свободного телевидения, там нет даже свободного брюзжащего радио, газет или интернета. У нас идиотская партия “Единая Россия” куда неуклюже вступил Ресин, но в не менее идиотскую КПК силой загоняют местных бизнесменов. Путин выстроил вертикаль, но это тростинка по сравнению с тотальным контролем в руках Ху Цзиньтао. Но Путин страшен, а Ху мил, как мишка-панда. Панда счастья завтрашнего дня прилетела, крыльями гремя.

Сенатор Гэри Харт, один из тех кто писал Обаме письмо с предложением отменить поправку Джексона-Веника, обобщил это в интервью Алексею Дмитриеву одной фразой: “Пророссийского лобби в Америке нет, а вот антироссийское, хоть и неформальное, — есть”. А о мощном прокитайском лобби, которое идет и от по уши погрязшего в Китае американского бизнеса, говорил мне Дмитрий Саймс. Да о нем и говорить не нужно — оно выводится дедуктивным методом из американской экономической статистики.

Так что “нобеля” китайскому диссиденту дали не по желанию, а вопреки желанию Америки, презрев угрозы китайских дипломатов и, очевидно, на пользу России. Решение комитета патриотически настроенные россияне должны приветствовать стоя, бурными продолжительными аплодисментами, переходящими в овацию. А потом, затворившись в спальне, молиться, всю ночь молиться об одном: чтобы к одному из следующих его заседаний в наших тюрьмах не было никого, кто напоминал бы Лю Сяобо. А то что-то у нас давно никого не награждали.

Александр БАУНОВ