Кто у кого на службе?

В последнее время обострились вопросы, связанные с общественными советами при государственных органах власти. Самые громкие скандалы произошли в Киеве и Донецке. Милиция Киева возбудила 20 криминальных уголовных производств относительно событий в Главпочтампте. Пресс-служба киевской милиции сообщает, что 29 января 2013 года в актовом зале по улице Крещатик, 22 проходило учредительное собрание по поводу формирования общественного совета при исполнительном органе КГГА. Количество участников мероприятия значительно превысило количество приглашенных к участию граждан. По данным правоохранителей, во время заседания между присутствующими на собрании возникла словесная перепалка, которая впоследствии переросла в конфликтную ситуацию. В Донецке также началось собрание нового Общественного совета при Донецкой облгосадминистрации по поводу личных обид и ссор между участниками. Некоторые из присутствующих пытались сорвать заседание и препятствовали своими выступлениями работе президиума. Во время напряженных дебатов одному из участников учредительного собрания стало плохо, на место приехали две бригады скорой помощи, однако спасти человека не удалось — мужчина умер по пути в больницу.

В чем проблема? С этого вопроса начался наш разговор с социологом, директором фонда “Демократические инициативы” имени Илька Кучерива Ириной БЕКЕШКИНОЙ. Вчера у Ирины Єриковны как раз был День рожденья. Разумеется, прежде всего мы ее поздравили.

— Сегодня много говорят о неэффективности и невлиятельности общественных советов при государственных органах власти, о том, что власть имущие не желают иметь рядом с собой мощные контролирующие органы. А готово ли общество к действенным общественным советам?

— Общество в целом, может, и не готово. Но в Украине достаточное количество общественных организаций, которые могли бы выполнять конструктивные функции общественных советов. Дело в том, что в 2010 году Кабмин издал постановление “Об обеспечении участия общественности в формировании и реализации государственной политики”, которое фактически сделало общественные советы недейственными. Потому что, во-первых, отсутствуют предохранители, чтобы туда не попадали не готовые к работе люди, а во-вторых, те, кто не имеет отношения к этой сфере деятельности. Почему, например, одесские милиционеры или черниговские пенсионеры должны контролировать Киевскую администрацию? Но сейчас, очевидно, даже эти недейственные советы не устраивают власть, потому их пытаются сделать советами всеобщего одобрямса, чтобы они действовали так, как хотят в Администрации. Технология создания таких советов: вы регистрируйте сколько угодно несуществующих реально общественных организаций, включаете их в общественный совет, потом ограничиваете количество его участников (исключаете оттуда “неугодных”), и те, кто остался, голосуют за того, кто вам нужен.

— Что может быть альтернативой в этой ситуации? Как влиять и контролировать органы власти?

— В нынешней ситуации — никак. Потому что легальная альтернатива нереальна: если создавать побочные организации, их не будут признавать правомочными. Но никто не мешает гражданам объединяться между собой в своих сообществах. Пока никто не отменял Закон “О доступе к публичной информации”, потому нужно требовать информацию от органов власти, нужно сотрудничать с избранными органами власти. Например, мы почему-то забываем, что, кроме Киевской госадминистрации, у нас есть еще и Киеврада. В этих советах есть оппозиция, которая должна контролировать власть.

— Еще один элемент давления со стороны общества — профсоюзы. В чем причина отсутствия в Украине мощного профсоюзного движения?

— Я думаю, что в странах, где профсоюзное движение продвинуто, оно все-таки создавалось на определенных этапах развития общества. В Украине же люди боятся создавать профсоюзное движение, работать в нем, потому что боятся лишиться работы. Сейчас люди если имеют более-менее приличную работу, они за нее держатся и не хотят никаких профсоюзов, тем более — в нынешних экономических условиях.

— Действительно, страна нуждается в реформах во многих направлениях. Возможны ли в Украине капиталисты-реформаторы?

— Теоретически возможны. Мне кажется, у кого-то когда-то таки лопнет терпение. Вы же видите, что сейчас даже тем капиталистам, которые далеки от реформации, так припекает, что они вынуждены будут искать новые пути. Другое дело, станут ли они реформаторами? Будут ли тоже делать реформы под себя? На мой взгляд, самым катастрофическим сегодня для украинского общества является кризис судебной ветви власти. Ее фактически нет. Начиная с местных милиционеров, которых люди боятся, и заканчивая Конституционным Судом, который не выполняет свои функции. Разумеется, бывают честные милиционеры и честные судьи. Проблема в системе. Сколько у нас уже менялась власть, но никто не реформировал судебную систему. Каждый выстраивал ее под себя и не думал, что если лишится власти — будет репрессирован именно этой системой.

— Вы недавно заявили, что протесты в Украине будут нарастать. Неужели дойдет до революции?

— Протестный потенциал у нас высокий — все 20 лет. Когда не выплачивали по году зарплату в 1998—1999 гг., он даже был выше, чем сейчас. Для того чтобы была революционная ситуация, должны быть лидеры, за которыми пойдут люди, должен быть свет в конце тоннеля. Ни того, ни другого нет. Может быть бунт, но это же не революционная ситуация. Но даже бунт будет не общенациональный, а будет прорываться, как фурункул, в отдельных местах.

— В условиях глубокой апатии граждан к политикам какие взгляды имеют самую крепкую почву в современной Украине — праворадикальные, леворадикальные или центристские?

— Разные. Мы видели, как голосовали избиратели на последних парламентских выборах. Общество радикализируется. Не может быть так, что за пять лет общество настолько поменяло свою идеологию, что “Свобода”, имея 0,7% в 2007-м, в 2012-м получила более 10%. Но ведь не 20%. По мере того, как люди будут разочаровываться в умеренных политических силах, у радикальных партий будет расти рейтинг.

— До сих пор Партия регионов последовательно “зачищала” своих потенциальных конкурентов в юго-восточных областях. Есть ли здесь у кого-то шансы?

— Думаю, не пустят. По крайней мере, пока из того, что есть, ничего не просматривается. Единственное, что может быть, так это то, что “региональный” электорат может просто не прийти на выборы.

— Кстати, одной из многочисленных версий причин продажи Хорошковским своих медийных активов партнеру Фирташу называют возможное участие в президентских выборах (продал, чтобы ни в чем не обвинили).

— Вы думаете, Хорошковский может быть лидером какой-то партии? За него никогда не проголосуют. Это не тот типаж.

— А какой политический типаж любит юго-восточный избиратель?

— Это Виктор Янукович. Он до сих пор имеет самый высокий рейтинг там. Просто Янукович не выполнил свои обещания.

— А насколько вообще реален общеукраинский лидер? Какие черты он должен вобрать в себя?

— Пока такой не просматривается. В чем тут проблема? Часто кандидаты хотят иметь синицу в руке, потому проверено мобилизуют свой электорат. А свой электорат можно мобилизовать только на том, что разделяет. Поэтому наши политики и растут на одном электорате, который исключает другой. Когда же они вырастают, оказывается, что в противоположном лагере им уже нет места.