“Крематорий” на Андреевском. Станет ли черный куб киевской Эйфелевой башней

“Ужас, безвкусица, уродливая постройка, крематорий, блок АЭС”, — самые мягкие эпитеты, которыми Facebook-сообщество уже наградило здание Театра на Подоле, фасад которого еще спрятан от посторонних глаз. Открыть фасад здания театра на Подоле должны на днях (сам театр заработает весной), но дискуссии в соцсетях уже камня на камне не оставили от проекта. “Рекомендую всем увидеть здание со снятыми чехлами и составить впечатление”, — призвал автор здания, архитектор Олег Дроздов. Именно его “возмущенная общественность” уже успела обвинить чуть ли не во всех смертных грехах. Хотя все “злодеяние” архитектора состоит в желании создать по-настоящему функциональное и оригинальное пространство для театра, коллектив которого ждет собственного помещения уже более десяти лет. Причем архитектору досталась не пустая площадка, а фактически разваливающийся недострой. И реконструированное здание должно было занять тот же объем, что и замороженная на долгие годы стройка.  

Так выглядело здание театра на Подоле 

Между тем общественность оказалась неготовой к тому, что вместо привычного “пряничного домика” на Андреевском спуске вырастет по-настоящему современное здание. По проекту первый этаж реконструированного долгостроя должен быть прозрачным — чтобы прогуливающиеся по Андреевскому спуску люди видели красивый холл театра.

Паспорт реконструированного здания театра на Подоле 

“Проблема этого решения в том, что оно принципиально непривычно для провинциального вкуса Киева, который более склонен к эстетике городка Барби — урочища Гончары-Кожемяки на улице Воздвиженской”, — отмечает галерист Евгений Карась. Собственно, конфликт общественных мнений вокруг “крематория” на Андреевском можно кратко описать как “Киев Малевича против Киева Булгакова”. Новое и необычное против истории и связанной с ней ностальгией. Впрочем, любители “исторического Андреевского” забывают о том, что улица со времен Михаила Афанасьевича существенно изменилась. Еще в 20-х годах, к примеру, на спуске под номером 12 стоял крохотный домик с весьма непрезентабельной внешностью. Масштабную реконструкцию Андреевского провели в 80-х — тогда улица и приобрела знакомый многим киевлянам и туристам “исторический” вид.

Здание на Андреевском спуске, 12. Фото 1920-х годов

Строить здание для театра на Андреевском начали еще 23 года назад. За это время сам спуск успел значительно преобразиться: киевоведы говорят, что уникального архитектурного комплекса улицы уже давно нет. “Остался статус, осталась память. улицы — нет. После того как местные жители и киевляне в целом согласились с безвкусицей новостроя №32, моральных оснований оспаривать какое-либо другое строительство у нас, по моему мнению, не осталось. Спорить о стиле фасада Театра на Подоле сейчас бессмысленно. Чем дольше стоит руина на улице (и чем таких руин больше), тем быстрее мы окончательно потеряем то, что осталось от Андреевского спуска”, — пишет культуролог и экскурсовод Владислава Осьмак. Вспомнить хотя бы судьбу фабрики “Юность” или других домов, снесенных на спуске за последние несколько лет. 

Вопрос в том, какими должны быть здания на месте прорех в застройке Андреевского. “Фальшивая игра в историзм запрещена во всех развитых странах”, — говорит галерист Карась. Владислава Осьмак тоже отмечает: “Псевдоисторическую ложь у нас сделали традицией. А во всем мире, если уж историческое здание утрачено, честно строят современную архитектуру”. В Киеве псевдоисторические здания до сих пор вызывают куда больше восторга, чем современные постройки. Достаточно вспомнить реконструкцию Почтовой площади, которая в итоге превратилась чуть ли не в карикатуру.

Борьба между новым и старым в архитектуре — вовсе не украинское ноу-хау. Существует даже термин специальный термин “брюсселизация”, когда историческую застройку массово сносят для постройки новых зданий. Именно под предлогом строительства “города будущего” целые кварталы Брюсселя в 60-70-х очищали от населения и застраивали офисными зданиями. Но пример Брюсселя — это действительно крайность. В большинстве стран города не перестраивают целыми кварталами. Что не мешает возводить современные здания из стекла и бетона рядом с историческими домиками и романтическими башенками.

Королевский музей Онтарио, Канада, действует с 1857 года. Стеклянное крыло пристроили в 2007-м

Старый Капитолий, Бостон, Англия. Здание построено в 1713-м

Монреальский музей изящных искусств, Канада. В 2010-м в состав музея было включено здание бывшей Американской объединённой церкви

Примеров того, как современные архитекторы вписывают здания в существующую застройку, — множество. И общественное недовольство практически всегда сопровождает такие попытки осовременить город. Вспомнить хотя бы историю Эйфелевой башни. Ги де Мопассан ежедневно обедал в ресторане на башне, поскольку оттуда сама башня была не видна, — писатель считал, что она уродует Париж. Сегодня попасть на Эйфелеву башню не просто стоит денег — нужно еще и отстоять очередь, чтобы попасть на ту самую уродливую конструкцию, превратившуюся в символ Парижа.

Время покажет, сможет ли здание Театра на Подоле стать не только вызовом “местечковости” киевлян, но и образцом того, что город развивается, что он не застыл в псевдобашенках исторического центра и муравейниках спальных районов. Можно спорить о том, насколько уместен цвет здания, количество окон или форма крыши. Но  основное острие общественной критики направлено на то, что здание “не вписывается” в застройку. Хотя по задумке авторов материал, которым покрыт фасад, со временем позеленеет. А стены театра планируют увить плющом и диким виноградом. 

Так должен выглядеть фасад театра по проекту “Дроздов и партнеры”

Есть еще один момент. Здание “крематория” на Андреевском появилось не за одну ночь, но все это время “общественность” не замечала воздвигаемого куба. Причем на паспорте объекта видно, что лепнины и башенок на здании не будет. Да и вообще оно не сильно похоже на привычные для Андреевского постройки. Но волне общественного возмущения в соцсетях это не мешает. Тем более что меценатом проекта выступила фабрика “Рошен”. Можно только представить себе, с каким упоением противники власти всех мастей и пошибов сейчас подключатся к кампании с требованием снести здание, написав на транспарантах “Порошенко уродует Киев!”. Лучше ведь, когда один из столичных театров фактически бомжует, городская застройка разваливается на части, а традиции провинциального городка перевешивают подход к городу как к среде, которая при всем уважении к прошлому не может игнорировать будущее.

Кстати, практически напротив дома Булкагова недавно начато строительство отеля, высота которого составит четыре и семь этажей плюс мансарда. Впервые о проекте отеля заговорили в 2008-м, тогда планировалось строительство трех блоков высотностью 7—11 этажей. Проект “зарезали”, отметив, что выше шести этажей на этом месте строить нельзя. Но, судя по паспорту объекта, уже через два года над спуском нависнет новая громадина. Правда, в отличии от театра на Подоле, в любимом киевлянами псевдоисторическом стиле.

Ольга МАЦКО