Концлагеря спасают Америку

Кто-то из читателей, возможно, отметил для себя, что автор припозднился с данной публикацией недели эдак на две. На самом деле это было сделано сознательно: очень уж мне хотелось понаблюдать за реакцией на эту “круглую” дату со стороны “цивилизованного мира” и разного рода “демократической общественности” — проявляющих в иных ситуациях завидную память (в частности, когда речь идет об очередной годовщине какого-нибудь “преступления сталинизма”).

Увы. 70-летие интернирования американских японцев прошло абсолютно незамеченным для широкой общественности. Как это контрастирует с масштабными информационными кампаниями, разворачивавшимися на Западе по случаю 50- ... 60-летия (в 1994-м, 2004-м) депортации народов бывшего СССР (ингушей, чеченцев, крымских татар и т.д.), и которые, не сомневаюсь, нас ожидают в 2014-м (на 70-летие выселения), — прокламации, заявления официальных лиц, различные исторические конференции, тиражирование свидетельств очевидцев, документальные фильмы, вал публикаций в печатных СМИ. А тут — как в рот воды набрали. Будто и не было ничего.

Данной ситуацией с незамечанием (замалчиванием) 70-летней годовщины помещения этнических японцев Америки в концлагеря Запад продемонстрировал свою верность двойным стандартам, которые им исповедуются во всем, в т.ч. и в подходе к истории.

Как видим, в представлении Запада есть разная историческая правда. Одну (русскую, советскую) следует тиражировать, скрупулезно изучать, открывать и переоткрывать, требовать за нее регулярных извинений и покаяний. А “свою” особо выпячивать не нужно.

Это других можно и нужно призывать открывать “правду истори”. Не надо, мол, бояться, это-де только вам на пользу. При этом свою историческую правду на Западе выставлять напоказ не спешат. Если и признают за собой грешки — то по-тихому. И уж, конечно, без покаяний вселенского масштаба. Без диффамации своих государственных и политических деятелей (того же Рузвельта за интернирование японцев извергом не именуют и его имя предать анафеме намерений не выказывают).

Из одной “правды истории” делаются далеко идущие выводы и обобщения — это, конечно же, из русской и советской правды (и “правды”). К своей же на Западе относятся куда помягче — максимум как к исключению из правил. Впрочем, мы уже не раз отмечали, что история нужна Западу не как наука, а в качестве инструмента отстаивания своих геополитических интересов — для диффамации конкурентов на мировой арене, разобщения стран и народов (разделяй с помощью истории и властвуй) и т.д.

Инициаторами интернирования японцев выступили американские военные и разного рода патриотические общественные организации США. Так, спустя некоторое время после нападения на Перл-Харбор и в свете стремительного продвижения японской военной машины в Азии (что вызывало у американских военных опасения о возможном японском десанте на побережье США) командующий Западным военным округом генерал-лейтенант Джон ДеУитт потребовал разрешения на проведение операций по задержанию японцев — дабы “не позволить им связываться по радио с японскими кораблями”, предотвратить шпионаж и диверсии с их стороны.

“Япошка — это всегда япошка”, — будет повторять генерал ДеУитт в интервью корреспондентам американских газет. Ту же мысль он станет проводить и в конгрессе, убеждая в необходимости интернирования японцев: “Я не хочу, чтобы кто-нибудь из них (людей японского происхождения) был здесь. Они — опасный элемент. Нет способов, чтобы определить их лояльность... Не имеет никакого значения, являются ли они американскими гражданами, — они все равно японцы. Американское гражданство не говорит о лояльности. Мы всегда должны проявлять беспокойство по поводу японцев, пока они не стерты с лица Земли”. Впоследствии ДеУитт — человек, явно отягощенный антияпонскими предрассудками, — управлял программой по интернированию.

Особенно усердствовали власти Калифорнии, в которой проживало наи-большее количество японских иммигрантов и где между “белыми” и “желтыми” исторически сложились неприязненные отношения, вызванные конкурентной борьбой за землю, рабочее место и т.д. Предоставился удобный случай рассчитаться, да еще и извлечь выгоду. Один из представителей фермерской организации так и заявлял газете “Сетеди Ивнинг Пост”: “Нас обвиняют в том, что мы хотим избавиться от япошек из эгоистических соображений. Так и есть. Вопрос состоит в том, будет жить на Тихоокеанском побережье белый человек или желтый. Если всех япошек завтра уберут, мы по ним не соскучимся и через две недели, так как белые фермеры могут выращивать все то же, что и япошки. И мы не хотим, чтобы их возвращали после войны”.

Калифорнийская “Лос-Анджелес таймс” писала: “Гадюка — это всегда гадюка независимо от того, где она вылупилась. Таким образом, американец японского происхождения, рожденный у японских родителей, вырастает японцем, а не американцем”.

2 января 1942-го Объединенный комитет по иммиграции законодательного собрания Калифорнии через местные газеты распространил манифест, в котором были собраны все возможные обвинения против японцев. В частности, в документе утверждалось, что “все люди японского происхождения верны только императору”. Манифест был поддержан организацией “Настоящие сыны и дочери золотого Запада” и калифорнийским отделением Американского легиона, потребовавшими отправить всех японцев в концлагеря.

В итоге — 19 февраля 1942 г. Рузвельт подписывает акт, согласно которому военные получают полномочия на объявление тех или иных районов США “военной зоной”, где разрешается проведение “этнических чисток”. Неблагонадежным народом были объявлены японцы — причем вне зависимости, имели они американское гражданство или нет, приехали они в США недавно или же родились и прожили в Америке всю жизнь.

В течение первой половины 1942 г. в США создается 10 концлагерей, куда насильственно перемещают этнических японцев. Они содержались на 45 центов в день на человека в “бараках простой конструкции, покрытых толью, без канализации и кухонь” (из доклада военного управления по перемещению, датируемого 1943 г.). Лагеря были окружены колючей проволокой. Есть документальные свидетельства об открытии огня охраной лагерей, когда интернированные пытались выйти за пределы ограждения.

Надо сказать, США не были пионерами в деле создания концлагерей и интернирования по этническому признаку. Первыми организовали концлагеря англичане во время Второй англо-бурской войны 1899 — 1902 гг. (собственно, тогда появился и сам этот термин — “концентрационный лагерь”). Англичане же прибегли к такому средству, как интернирование (принудительное задержание, переселение или иное ограничение свободы передвижения, устанавливаемое одной воюющей стороной для находящихся на ее территории граждан другой воюющей стороны), — собирали в концлагерях женщин и детей буров по сути в качестве заложников, вынуждая бурских мужчин к сдаче в плен.

К слову, неизвестно, как поступили бы в США с интернированными японцами, если бы события на фронтах мировой войны развивались бы иначе, неблагоприятно для Соединенных Штатов. Рискну предположить, что их (американских японцев) собрали бы в концлагерях и в качестве заложников тоже.

Добавим, интернированию подверглись и японцы Канады. Еще в начале 1941 г. лиц японской национальности было запрещено принимать в канадскую армию. В течение 1941-го силами полиции была проведена регистрация всех японцев, въехавших в Канаду в течение последних 16 лет. А сразу после Перл-Харбора и объявления Канадой войны Японии канадское правительство вынесло предписание японцам-негражданам: “Согласно Акту о мероприятиях военного времени, в течение месяца зарегистрироваться в реестре иностранцев-представителей враждебных наций”.

Однако дальнейшие меры уже распространялись и на японцев — граждан Канады. 8 декабря 1941-го в Канаде были закрыты японские школы и запрещен выпуск японоязычных газет, произведена конфискация принадлежавших этническим японцам рыбацких лодок. Ну а 24 февраля 1942-го (судя по всему, под влиянием вышеупомянутого чрезвычайного указа Рузвельта) секретным приказом властям провинции Британская Колумбия было предоставлено право удалять из 100-мильной прибрежной зоны любых лиц японского происхождения — вне зависимости от их гражданства.

В городке Гастингс-Парк был создан “центр системы временного содержания” — по сути тот же концлагерь, в который к концу 1942 г. было насильственно перемещено 12 029 человек японского происхождения (примерно половина всех канадских японцев). Еще 945 иммигрантов были направлены в трудовые лагеря усиленного режима, 3991 — на плантации сахарной свеклы, 1661 — в т.н. автономные поселения, 699 — интернированы в лагеря для военнопленных в провинции Онтарио, 42 — репатриированы в Японию, 111 — заключены под стражу в тюрьме в Ванкувере (Анисимов Ю.А. Интернирование канадских японцев в концентрационные лагеря провинции Британская Колумбия в 1942 — 45 гг.)...

Безусловно, со временем в США были предприняты меры по исправлению ситуации и реабилитации американских японцев. В начале 1945-го было отменено законодательство о выселении. В 1948-м пострадавшим было выплачено возмещение за потерю собственности вследствие интернирования, которое, впрочем, не компенсировало все понесенные убытки.

Новое звучание история с интернированием японцев во время Второй мировой войны получила в 1950—

1960-е гг., с возникновением и развитием Civil Rights Movement (“Движения за гражданские права”) — общественного движения за расовое равенство в США. Под его влиянием трансформировалось американское законодательство (например, в 1957-м, 1960-м, 1964-м, 1965 гг. конгресс США принимал специальные законы о гражданских правах) в сторону равноправия “белых” и “цветных”. Кроме того, пересматривалось и отношение к имевшей место ранее практике дискриминации по расовому и этническому признаку.

В 1976-м президент США Д. Форд публично признал, что интернирование японцев было “ошибкой”. В начале 1980-х в конгрессе была создана специальная комиссия — Commission on Wartime Relocation and Internment of Civilians (“Комиссия по перемещению и интернированию гражданских лиц в военное время”), занимавшаяся изучением событий 1942 — 1945 гг. В итоговом докладе комиссия пришла к выводу, что насильственное переселение японцев было “незаконным и вызванным расизмом, а не военной необходимостью”.

В 1988 г. глава Белого дома Р. Рейган подписал билль, в котором от имени американского правительства были принесены извинения за интернирование, вызванное “расовыми предрассудками, военной истерией и ошибками политического руководства”. Каждому содержавшемуся под стражей в концлагере для интернированных (или его наследникам) была обещана компенсация в $20 000. Общая сумма выплат предполагалась в объеме $1,2 млрд. В сентябре 1992-го на выплату компенсаций было дополнительно выделено $400 млн.

Есть даже музей, посвященный интернированным японцам. В августе прошлого года его открыли в штате Вайоминг на месте бывшего лагеря для перемещенных лиц Харт Монтейн (в начале 40-х через этот концлагерь прошли свыше 14 тыс. чел.). Там воспроизведена обстановка, в которой пребывали интернированные: ветхие бараки, окруженные колючей проволокой и наблюдательными башнями. В экспозиции представлены старые фотоснимки людей, содержавшихся здесь вопреки их воле, выполненные заключенными рисунки, личные вещи бывших интернированных.

Но вынесла ли Америка уроки из истории с неправомерным преследованием граждан на основании их этнической принадлежности? Или эти официальные извинения перед интернированными японцами вкупе с “откупными” были всего лишь красивым политическим жестом (например, нацеленным на улучшение отношений с Японией, ныне союзницей США), но никак не гарантией от рецидива. Увы, есть все основания полагать, что именно второе.

Если Перл-Харбор дал старт интернированию этнических японцев, вина которых не была доказана, но которые, по мнению американских властей, могли представлять потенциальную угрозу для безопасности США, то теракты 11 сентября 2001-го стали поводом для такого же неправового преследования лиц, всего лишь подозреваемых в причастности к террористической деятельности.

Принятый вскоре после терактов т.н. “Патриотический акт” продемонстрировал готовность США поступаться такими принципами, как свобода и права человека, во имя государственной безопасности. По сути американские спецслужбы получили карт-бланш на ведение слежки за любым человеком, находящимся на территории США, без санкции судебных органов. Особое внимание, не секрет, уделялось мусульманам, в частности иностранцам и американским гражданам арабского происхождения.

Получили всемирную печальную славу тюрьма Гуантанамо и разбросанные по всему миру секретные тюрьмы ЦРУ, в которых годами содержатся подозреваемые в терроризме без предъявления официальных обвинений. Так же, как когда-то японцев, их (подозреваемых в терроризме) держат в заключении на всякий случай — на том основании, что они теоретически могут представлять собой угрозу.

При этом в США громко звучали голоса применить по отношению к мусульманам тот опыт, который был “наработан” в ходе интернирования этнических японцев в 1942 — 1945 гг. А само помещение американских японцев в концлагеря — оправдывалось.

Так, специализирующаяся на вопросах иммиграции исследовательница Мишель Малкин (Michelle Malkin) выпустила книгу In Defense of Internment: The Case for Racial Profiling in World War II and the War on Terror (“В защиту интернирования: о расовом профилировании во Второй мировой войне и в войне с террором”). Даже из названия видно, чему был посвящен сей труд и какие цели преследовал.

В работе Малкин проводился тезис о том, что в военное время “выживание нации — это главная цель”, и для ее достижения все средства хороши, в частности, писала она, “гражданские свободы не священны”.

Малкин разоблачала “тенденциозность” современных официальных американских оценок истории интернирования японцев и доказывала, что Рузвельт и его администрация действовали правильно. Она призывала американское правительство принимать во внимание национальность и религиозную принадлежность при составлении планов защиты национальной безопасности. Кроме того, предлагала ввести т.н. “профилирование угроз”, которое в свою очередь может приводить к необходимости жестких, но нужных мер. Ибо, как утверждала автор, такие меры не идут в сравнение с опасностью “быть сожженным за своим рабочим столом в результате угона самолета”.

А известный в США эксперт-исламовед, Дениэл Пайпс (Daniel Pipes), директор Ближневосточного форума (Middle East Forum), сотрудник Института Гувера в Стэнфордском университете, член правления Американского института мира (U.S. Institute of Peace), отметился серией статей, оправдывающих интернирование японцев в годы Второй мировой и призывающих к применению опыта начала 40-х, но теперь уже по отношению к мусульманам.

Например, в декабре 2004-го на страницах New York Sun был размещен его материал Why the Japanese Internment Still Matters (“Почему интернирование японцев по-прежнему имеет значение”).

Пайпс апеллировал к американскому общественному мнению: “44% американцев считают, что государственные службы должны обратить особое внимание на мусульман, живущих в Америке, — посредством прописки, профилирования, слежки за мечетями и засылки агентов в их организации”. Все это, указывал он, хорошо. Но, вздыхал, мало.

А сделать больше не позволяет “ревизионистская” (как он ее именовал) точка зрения на перемещение и интернирование японцев в США во время Второй мировой войны. “Несмотря на то что эти события произошли более 60 лет назад, их значение велико и сегодня. На основании описаний называемых ужасными условий интернирования лобби потерпевших заранее осуждают любое использование национальной, расовой и религиозной принадлежности при составлении планов защиты безопасности населения”, — писал Пайпс. “Это лобби, — продолжал он, — отрицает наличие законных причин такого обращения с японцами в США и утверждает, что оно было результатом “истерии военного времени”, смешанной с “расовыми предрассудками”. А все это препятствует “усилиям создать эффективную защиту против сегодняшнего противника — исламистов”. Смысл статьи — пора пересматривать подходы в сторону снятия табу с каких бы то ни было жестких мер, включая нарушение прав человека, если этого требуют интересы национальной безопасности.

И не будет преувеличением заявить, что именно в вышеуказанном русле американские власти и действовали в ходе своей “войны с мировым терроризмом”. Хотя официальные оценки интернирования американских японцев в годы Второй мировой не пересматривались, тем не менее де-факто применялись те же методы.

По данным агентства Associated Press на сентябрь 2006 г. (на пике использования властями США неправовых методов в борьбе с террором — впоследствии скандалы вокруг секретных тюрем в Европе вынудили Вашингтон поумерить пыл), в тайных тюрьмах ЦРУ содержалось около 14 000 человек! Не секрет, что к незаконно арестованным дознаватели из ЦРУ массово применяли пытки. Издевательства над заключенными нередко приводили к гибели людей, чья вина не была доказана.

Быть может, это еще одна причина, по которой в США предпочли “забыть” о 70-летней годовщине чрезвычайного указа Рузвельта? Слишком уж очевидны аналогии между методами — интернированием японцев в годы Второй мировой и нынешними “превентивными мерами” в ходе “мировой войны с терроризмом”.

Сергей ЛОЗУНЬКО