Ключ к номеру 1401: как Кучма пришёл во власть

Даже зимой, в лёгкую метель, от здания Верховной рады до гостиницы “Киев” — всего две минуты пешком. Выйти из центрального входа, пересечь площадь, немного пройти вдоль парка, до первого же перекрёстка, и вот она, гостиница, через дорогу: серое 22-этажное здание в модернистском стиле. У входа — представительские машины. Окна выходят на Липскую и улицу Михаила Грушевского, в начале девяностых — Розы Люксембург и Кирова.

Попасть в номер 1401 легко: на входе в гостиницу дёргаете тяжёлую деревянную ручку, через холл прямо к лифту, на четырнадцатый этаж, и на площадке сразу направо, через высокие стеклянные двери, украшенные металлическими накладками в форме листьев каштана. Коридор обшит деревянными панелями, в нём тихо, повсюду красные ковры с мелким узором, из окна за тюлевой занавеской льётся приглушённое сияние: на улице уже стемнело, горят фонари и белеет снег.

Хозяин номера, народный депутат Владимир Филенко, пригласил отпраздновать день рождения своих друзей: львовского историка, “руховца” Тараса Стецькива, журналиста Виктора Чайку, юриста и правозащитника Александра Емца, земляка, харьковского мэра Евгения Кушнарёва. Заглянул и Александр Турчинов, который возглавлял в Днепропетровске комитет с устрашающим названием: по разгосударствлению и демонополизации государственной собственности.

День рождения был всего лишь поводом для разговора. Хозяин и гости ждали одного человека: директора самого крупного в стране военного завода “Южмаш” Леонида Кучму, который жил в той же гостинице парой этажей выше. Разговор должен был решить исход путанной политической игры между двумя тогдашними лидерами Украины, президентом Леонидом Кравчуком и спикером парламента Иваном Плющом.

К зиме 1992 года Украина проходила стадию линьки — старая, партийная вертикаль власти омертвела и распалась. Новая складывалась скорее стихийно, чем по чьему-то замыслу.

Областные рады и Верховная рада в советской Украине были чистой декорацией. Их народные депутаты, спикеры, главы исполкомов (мэры) осваивались с новой для них ролью: публичных политиков. Ни у кого из них не было учебника, где кто-то объяснил им, как построить демократическое государство с настоящими партиями, честными выборами и открытой политической культурой.

Леонид Кравчук создал пост президента Украины и в декабре 1991-го выиграл первые президентские выборы, но поначалу был лишь символическим главой страны. Через три месяца ему удалось продавить в парламенте поправку к тогдашней, брежневской Конституции УССР: он стал полноценным главой исполнительной власти, мог назначать премьера и ключевых министров. Почти сразу Леонид Кравчук начал выстраивать свою, пока ещё шаткую вертикаль: создал администрацию, назначил представителей в областях и городах.

Естественным и главным соперником Леонида Кравчука был спикер Иван Плющ. Выходец из народа, агроном и директор колхоза, он несколько десятков лет поднимался наверх в партийных структурах, пока в декабре 1991 года не стал главой Верховной рады. Новорождённый украинский парламент был вторым центром власти — депутаты давали указания правительству, профильные комитеты временами старались подменить собой министерства. В октябре 1992 года Верховная рада сошлась в клинче с президентом Кравчуком и отправила в отставку лояльного к нему премьера Витольда Фокина.

За день до дня рождения Владимира Филенко спикер Иван Плющ собрал его и ещё нескольких народных депутатов у себя в кабинете. Он давно уже присматривался к Леониду Кучме, директору завода “Южмаш”, не слишком известному народному депутату, который ещё ни разу не выступал с трибуны.

В 1992 году Леониду Кучме исполнилось 54 года, он считался компанейским человеком, любил застолья и во время них с удовольствием играл на гитаре. Кучма устроил бы всех: коммунистов, аграриев, диссидентов. Он был своим для крепких хозяйственников из ВПК, понятным для металлургических и угольных директоров. За него были готовы проголосовать даже национал-демократы, которые в парламенте объединялись вокруг академика Игоря Юхновского — всего год назад Юхновский участвовал в выборах президента, а Кучма был его доверенным лицом.

Оставалось уговорить проходного кандидата. Будущий премьер и президент, будущий реформатор и оппортунист — Леонид Кучма категорически не хотел идти во власть. Уговорить его выпало Владимиру Филенко, их познакомил Турчинов. Филенко был лидером блока “Новая Украина”, его уважали за честность и демократические взгляды.

Собрались в номере 1401 около восьми вечера, заварили чай и раскупорили бутылки. Леонид Кучма спустился поздравить товарища по сессионному залу — Владимиру Филенко исполнилось тридцать семь лет.

Разговор не сразу зашёл об украинской политике. Обсудили последние футбольные матчи, российские ваучеры, войну в Приднестровье. Наконец, кто-то заговорил о том, как “ушли” Витольда Фокина, и о том, что страна так и застрянет в октябрьских сугробах, если премьером не сделать человека, которого поддержит парламент.

Леонид Кучма отказывался наотрез. Должность премьер-министра была сущим наказанием. Премьер не был заметным политиком. Не было у него и свободы — с разных сторон на него давили президент и промышленники. При этом именно премьер-министр в глазах народа отвечал за всё: за дефицит и за дороги, за холодные батареи и за мёртвые шахты, за пустые кошельки и курс карбованца.

Директор ракетного завода в СССР — это власть, связи, почёт, награды и поездки. Премьер-министр — это просто главный завхоз. Кресло премьера обещало головную боль и ответственность за чужие глупости. Наконец, жена, Людмила Николаевна, была против.

К десяти часам разговор зашёл в тупик. Кучма сходил в свой номер и принёс гитару. Владимир Филенко несколько лет играл в ансамбле, отлично владел инструментом и хорошо знал бардов. Евгений Кушнарёв исполнил пару романсов. Данилыч, как они его называли, сыграл несколько песен Высоцкого. Они разливали, пели, подходили к окну покурить. К одиннадцати из номера разошлись все, кроме именинника, несговорчивого кандидата в премьеры и Кушнарёва.

Они убеждали Кучму, что под его имя в парламенте удастся собрать большинство, что он сколотит Кабинет министров из новых, энергичных и молодых людей. Кучма не торговался и не выдвигал условий. В половине первого ночи он сдался и сказал: