Игры “патриотов”

Лидер блока своего имени, отметив, что парламентские бютовцы будут требовать отставки члена Кабмина, добавила: “Табачник сделал антиукраинскую политику сущностью своей жизни. Он еще помнит то время, когда срывал национальный флаг с горсовета в Киеве, потому что был против создания независимого государства”. Ответы Дмитрия Владимировича на упреки пани Тимошенко долго ожидать не пришлось: “Она не знает фактов истории и демонстрирует свою откровенную неправдивость. Срывать флаги, разрушать, ломать — это стиль и поведение Тимошенко”. “Вынужден напомнить пани Тимошенко старую восточную мудрость: “Ложь срывает даже самую изысканную одежду с любого человека”, — цитирует министра пресс-служба Партии регионов.

Приведенный обмен “любезностями” — пример низкого (мягко говоря) уровня политической дискуссии между бывшей главой исполнительной ветви власти многомиллионной страны и действующим министром сверхважной сферы.

По логике, озвучив намерение бютовцев освободить (в который раз, кстати) Табачника, Юлия Владимировна должна была бы привести железные аргументы профессиональных проколов бывшего главы администрации президента Кучмы. Их более чем достаточно. Чего лишь стоит скандальная вступительная кампания-2010, за организацию которой “на орехи” Дмитрию Табачнику досталось по очереди и от Януковича, и от Азарова.

Теперь, что касается антиукраинской политики главного педагога страны, о которой заявляет лидер БЮТ. Возможно, это действительно так. Но спрашивается, а почему оппозиция говорит абстрактные вещи, игнорируя имеющиеся факты? Выходит, тезис многих отечественных политологов о кризисе жанра в оппозиционном лагере таки актуален? Как бы там ни было, а к министру образования и науки, отставки которого сразу же после назначения требовала не только оппозиция, но и студенчество, накопилось немало вопросов. Ответы на них “День” искал вместе с Лилией Гриневич — бывшим начальником Главного управления образования и науки киевской горгосадминистрации, а в настоящее время координатором направления “Общество знаний” в правительстве перемен Арсения Яценюка.

Хочется верить, что глава министерства образования и науки воспринимает конструктивную критику, которая касается его непосредственной профессиональной деятельности, ведь идеальных людей не бывает, а чиновников — и подавно...

— Прошла неделя с момента старта нового учебного сезона, к организации которого есть воз и маленькая тележка претензий к власти и, в частности, к Минобразования. Если оценивать объективно, как вы считаете, у правительства Азарова было достаточно времени, чтобы на надлежащем уровне подготовиться к старту учебного сезона или все-таки?..

— Вы знаете, я уверена: базовая причина всего того, что сегодня происходит в сфере образования, — это то, что данное направление не является, увы, приоритетным для власти. К огромному сожалению, образование не было приоритетом на протяжении многих лет. И то, что случилось с возвращением от 12-летнего к 11-летнему образованию (где мы стратегически поменяли курс развития образования), этим, собственно, и обусловлено. На протяжении многих лет реформы, предусматривающей, среди прочего, переход на 12-летку, дети всегда с опозданием получали учебники, ничего не делалось по обустройству сети старших профильных школ. А главное, что люди, общество, не понимали (и это не было очевидным), что нового дети получат за третий год пребывания в старшей профильной школе.

Таким образом, можно откровенно констатировать, что реформа образования была неподготовленной и в итоге проваленной несколькими правительствами. Между тем, следует отметить, что когда было принято решение о переходе к 12-летке, закладывались правильные стратегические цели. Мы хотим нового выпускника, который живет в современном обществе, должен владеть информационными технологиями, иностранными языками, должен иметь новые компетентности для жизни в динамичном мире, должен быть конкурентным на рынке идей и труда.

— Для подготовки такого выпускника — с новым объемом знаний и умений, соответственно, нужна и новая рамка. Однако реформа, к сожалению, оказалась неготовой.

Теперь что касается действий нынешнего Кабинета Министров. У действующего правительства было два сценария развития событий. Первый сценарий: признать, что да, действительно, реформа не готова, однако мы не меняем курс системного развития образования Украины к прохождению в европейское образовательное пространство. Согласно этому сценарию, КМУ должен был бы заявить о разработке государственной программы создания старшей трехгодичной профильной школы (заявив, что для этого надо, например, три-пять лет) и двигаться дальше, развивая профильное образование.

Правительство же выбрало другой сценарий. Суть его сводится к тому, что под предлогом неготовности реформы происходит полное ее сворачивание. При этом, во-первых, экономятся деньги, во-вторых, отсутствуют любого рода обязательства и реакция общества. Люди живут сегодняшним днем. Поэтому если они не видят перспектив (а почему именно ребенок должен учиться в старшей трехлетней профильной школе?), они попросту забирают ребенка в колледж, потому как за этот третий год он получит среди прочего и профессию.

Однако мы не должны забывать о том, что на европейском пространстве осталось всего три страны, где действует одиннадцатилетнее общее среднее образование: Беларусь, Россия и теперь вот Украина. Это означает, что мы становимся стратегически ближе к ним. Для меня этот шаг правительства понятен, поскольку он лежит полностью в русле курса, который сегодня лоббирует Министерство образования и науки. Основная функция министерства — создать нормальные условия для работы учителей и учеников. Министерство должно обеспечить соответствующее содержание образования, надлежащую оплату труда. Однако основное, что делает министерство — это смена идеологии в системе образования. Приведу лишь несколько примеров.

Давайте посмотрим на учебники. Несмотря на обещания (дескать, мы возвращаемся к 11-летке — и все проблемы будут решены), проблемы с печатью учебников есть, и дети их получат через несколько месяцев. Помимо этого, есть дефицит средств на учебники. Но при этом находятся средства для перепечатки учебника для пятого класса, в котором меняется буквально несколько страниц. Почему такой приоритет для учебника по истории для пятого класса? Нам говорят, что история должна стать человекоцентричной. Мы понимаем вес курса истории, ведь этот курс — один из тех, которые формируют систему ценностей, из которой впоследствии вырастает национальная идентичность и патриотизм. Так вот, смотрим на эти “человекоцентричные” изменения. В словосочетании “искусственный Голодомор” убрали слово “искусственный”. Кроме того, убрали битву под Крутами и Майдан — и это человекоцентричность?! Речь идет о том, что существуют красивые лозунги, под которыми проводятся идеологические изменения, а именно — пересмотр курса истории, подвешивание фундаментальных вопросов.

— То есть МОН демонстрирует идеологическую суперактивность вместо необходимой буднично-организационной...

— Складывается устойчивое впечатление, что да. Вместе с тем, надо понимать, что должность министра — идеологическая. И когда из уст главы Министерства образования звучит тезис о том, что Голодомор не был украинским геноцидом, это воспринимается как государственная позиция. Кстати, это говорит тот самый Дмитрий Табачник, который в 2003-м с парламентской трибуны говорил о том, что Голодомор является украинским Холокостом. Сейчас же он с позиции министра транслирует такой постулат, который, с одной стороны, противоречит действующему законодательству, с другой — историческим фактам.

Я считаю фундаментальной проблемой системы образования тот факт, что власть ставит учителя перед моральным выбором. Мы прекрасно понимаем, что когда учитель заходит в класс и закрывает дверь, все реформы остаются где-то в стороне. Учитель же должен для себя решить: будет он трактовать Голодомор так, как трактует министр образования и науки, или же будет трактовать так, как свидетельствуют исторические факты и как прописано в украинском законодательстве. Это самое страшное. Почему? Потому что учитель, находящийся все время перед моральным выбором, учитель, в отношении которого совершается давление, наконец — бедный учитель, не может воспитать свободных детей. Кстати, о бедном учителе...

— Лилия Михайловна, извините, перебью. О бедном учителе обязательно спрошу позже. Сейчас же, во время вашего ответа, возникло два дополнительных вопроса. Первый: почему общество не отреагировало на то, что систему образования, по сути, развернули в обратном направлении? Второе: как можно “защитить” учебники от частого переписывания исторических фактов в угоду каждой новой власти?

— Отсутствие реакции общества находится в русле реакции в целом на то, что происходит в стране. Сегодня наблюдается определенная апатичность ко всему, что связано с политикой. Такое охлаждение наступило после президентских выборов. Власть получила определенный кредит доверия, и что бы она ни говорила, это воспринимается с ожиданиями на лучшее. Особенно если заявления и решения власти разрешают насущные проблемы. То есть люди живут своими, а не политическими проблемами. А в данной ситуации направление, куда дальше идти, как ни крути, является политическим. Я думаю, что через три-пять лет мы поймем, что вошли в период стагнации. Мы перешли к 11-летке. Если прагматично посмотреть на то, как происходит переход, становится очевидно, что это — период консервирования того, что есть в образовании.

Что касается второго вопроса, как предотвратить вмешательство политики в содержание учебников, очевидно, что каждая власть, имея свою идеологию, пытается эти идеи внедрить посредством изменений в школе. Дело в том, что школа на сознательном и подсознательном уровне формирует в человеке основной стержень отношения к своей нации, истории. Сегодня должность министра образования и науки занимает человек, который считает, что Украина является Малороссией, и Дмитрий Табачник это неоднократно подчеркивал в своих трудах. Поэтому изменения в учебниках и заидеологизированность лежат в русле формирования комплекса неполноценности у украинцев и преклонения перед “старшим братом”. Возможно, эта оценка слишком резкая, но если мы посмотрим на все шаги власти — придем именно к такому выводу. Должность министра образования и науки не может занимать человек, который не любит эту страну и не считает ее самодостаточной.

Арсений Яценюк вносил законопроект “Про внесення змін та доповнень до деяких законів України (щодо експертизи навчальних програм, підручників для системи загальної середньої освіти)”, в котором шла речь о необходимости рецензирования учебников Национальной академией наук Украины. Если бы законом было определено, что любого рода изменения в учебнике должна рецензировать НАНУ, вне всякого сомнения, группа специалистов не позволила бы совершать политические крены в ту или иную сторону. Однако этот законопроект не интересует нашу Верховную Раду. Более того, он невыгоден сегодня власти, которая очень хорошо понимает, что образование — это определенный инструмент, посредством которого воспитываются новые поколения, и в эту систему вовлечены миллионы людей.

— Ранее вы сказали, что, если посмотреть на то, как происходит переход к 11-летке, становится очевидно: это период консервирования того, что есть в образовании. Можно детальнее о том, как именно происходит этот переход?

— Все пребывали в ожидании того, как, с учетом перехода к 11-летке, будет сформировано новое содержание образования, которое необходимо освоить за одиннадцать лет. Оказывается, 1—9 классы будут учиться по программе 12-летней школы. Когда проектировалась программа двенадцатилетней школы, имелось в виду, что дети, которые учились в девятом классе, будут учиться три года, и все рассчитывалось на соответствующее количество часов. Проанализировав программу десятого класса, можно сделать такой вывод: они хотели не снизить стандарты образования и при этом оставить пятидневку. В результате значительно уменьшилось количество часов на изучение отдельных предметов. Что касается иностранных языков, то на уровне стандарта тут суммарно осталось то же количество часов. А вот взять украинский язык: на трех уровнях (стандарта, академическом и профильном) было определено количество часов: четыре, шесть, 12. Сейчас имеем: два, четыре и восемь. Пример из математики: по старой программе на тему “Геометричні тіла, об’єми та площі поверхонь” было предусмотрено 46 часов, а теперь, при прежнем содержании, всего 14. Что это означает? То, что увеличивается нагрузка на детей и учителей. Сейчас ученик, чтобы подготовиться к уроку, вынужден будет прочесть значительно большее количество страниц, чем ранее. Как показывают исследования, многие дети выпадают из учебного процесса именно из-за перенагрузки. У них опускаются руки. Если не захотят “перезагружаться”, будут попросту снижены стандарты требований.

Такие процессы являются ничем иным, как консервированием. Если мы хотим качественных перемен (даже с учетом того, что остановились на 11-летней рамке), давайте серьезно говорить о содержании образования. Необходимо определить базовое ядро знаний, нужных современному выпускнику, и определить, как это распределить с 1 по 11-й класс. Пока что подобный разговор серьезно никто не проводит. А мы идем на старом багаже и пытаемся все, что было рассчитано на три года, втиснуть в два.

Конечно же, заложниками всех этих процессов являются учителя и ученики. Сейчас, например, ученики десятых классов должны учиться с помощью интернета, где опубликованы страницы учебников. Мало того, Министерство образования и науки представляет это как первый шаг к электронным учебникам. Но мы ведь понимаем, что к электронным учебникам это не имеет никакого отношения. Это суррогатное решение, поскольку отсутствует бумажный учебник. Очередная ложь — о доступе в интернет. Цифра о том, что 87% школ имеют доступ к интернету, крайне формальна. Это цифра для отчетности. Даже если в школе есть один ПК с доступом в интернет, это считается, что школа имеет доступ. Но давайте смотреть правде в глаза. Даже если есть 12 или 15 компьютеров, подключенных к интернету, учебник — это такая вещь, которую необходимо открыть несколько раз. Если вам необходимо выучить стих или решить задачу, вы должны сесть и сделать домашнее задание. Но не у всех дома есть интернет. Электронный учебник тогда актуален, когда есть носитель для работы с ним. Сегодня же подменяют красивыми лозунгами реальные проблемы школ.

— От проблем школ — к проблемам учителей. На днях в “ТСН-неделя” был показательный сюжет, демонстрирующий то, как украинские учителя живут. Хотя в данном случае логичнее было бы сказать — выживают. Каким образом можно решить проблему низкой оплаты бесценного на самом деле труда — учительского? Чем мотивировать молодых учителей, которые уходят из профессии из-за низкой зарплаты?

— Именно на зарплате учителей и других бюджетников власть совершает манипуляции. Их зарплата рассчитывается по тарифной сетке. Вы спрашиваете, что можно сделать. Сейчас расскажу о реальном шаге, который уже можно совершить. Согласно закону, в основе тарифной сетки должна лежать минимальная зарплата, которая сегодня составляет 888 грн. Эта сумма должна была бы умножаться на коэффициент — и в зависимости от тарифного разряда вычисляется должностной оклад. Так вот, молодой учитель сегодня — это восьмой-девятый разряды. Однако нынешний Кабмин продолжил новацию, которую внедрило бывшее правительство, а именно брать за основу тарифной сетки не минимальную зарплату, а определять вручную первый тарифный разряд. И они сейчас его определили в размере 570 грн. Если помножить коэффициент на 888 и на 570, понятно, что получаются разные суммы. У нас сегодня выходит так, что молодой учитель имеет должностной оклад 935 гривен, а техническая работница (я очень уважаю этот труд, но там не надо высшего образования) получает 888 грн. Какой же может быть мотивация талантливым молодым людям идти в школу? Они не смогут прокормить свою семью или даже самих себя. Власти, вместо того, чтобы рапортовать о перепечатке книжек по истории для пятого класса, нужно всего-навсего навести порядок с тарифной сеткой. Я уже не говорю о том, что за все годы с момента принятия закона “Об образовании” не выполняется 57-я статья, которая предусматривает, что заработная плата педагогических работников должна быть на уровне средней по промышленности.

— Интересно было бы услышать вашу оценку вступительной кампании-2010, вокруг которой было столько шума...

— Вы знаете, нынешняя вступительная кампания показала, что в Министерстве образования и науки готовы принимать абсолютно непрофессиональные решения в популистских целях. Если бы у нас на самом деле было развитое правовое государство и люди верили, что в суде можно отстаивать свои права, к Министерству образования и науки было бы подано множество судебных исков. Например, было разрешено подавать сертификаты внешнего оценивания разных годов. Очевидно, что это несопоставимые результаты, поскольку наше тестирование не проектировалось как такое, где будут сравнивать сертификаты. Это поставило в неравные условия абитуриентов, но это прошло мимо людей. Далее. Норма об увеличении среднего балла по аттестату с 12-балльной до двухсотбалльной: таким образом был поднят вес балла по аттестату до 25%. С учетом того, что данная норма была принята за два месяца до окончания учебного года, представьте себе, какой ажиотаж начался в школах! Все поняли, что им нужно получить средний балл по аттестату. К чему это привело, мы знаем. Это увеличение количества медалистов на 30%, разговоры о переписывании журналов и т.д. При этом Министерство образования и науки не пояснило, во-первых, почему решили поднять именно до 200-баллов, во-вторых, каким путем пришли к такому решению? Это не что иное, как ручное управление. Министр заявил, что это шаг к повышению социального статуса учителя. Я прошу прощения, но это не шаг к повышению статуса учителя, это — давление на учителя.

Министр анонсирует, что в следующем году в высших учебных заведениях будет введен вступительный экзамен. Такое уменьшение веса результатов внешнего оценивания может свидетельствовать об одном: есть желание регулировать вступительную кампанию вручную. Кто станет заложником ситуации? Дети и их родители. Детям придется готовиться и к внешнему оцениванию, и к экзамену на базе высшего учебного заведения. Родителям придется вмешиваться и решать это выходом на приемные комиссии.

В этом же году по итогам вступительной кампании есть один ключевой вывод. Была масса завуалированных нарушений со стороны приемных комиссий. И теперь очень интересно, отреагирует или нет на это Министерство образования и науки? Коротко, по сути: на этапе формирования списка тех, кого рекомендуют к зачислению, абитуриенты имели возможность подавать документы в пять учебных заведений. Ясно, что оригинал подавался в одно заведение, в остальные шли копии. Как это происходит? Формируется один список абитуриентов, который должен был быть опубликован 6 июля. После этого дается пять-шесть дней, чтобы абитуриенты определились: подают они оригиналы или не подают. Очевидно, что когда часть не подает, список должен подвигаться, следующие по рейтингу должны быть проинформированы о том, что они попали на госзаказ. И вот тут-то и имели место серьезные злоупотребления во многих высших учебных заведениях, когда второй список не был обнародован. Абитуриенты в это время мытарствовали и не знали, где ознакомиться со вторым списком. Система “Конкурс” не работала или в ней были старые данные, на сайтах вузов списки опубликованы не были, а сразу были обнародованы приказы о зачислении. Министерство образования и науки должно было жестко вмешаться, но оно этого не сделало. В итоге вышло так, что в эти списки попали абитуриенты с более низким рейтинговым баллом, но на тот момент их документы уже оказались в приемной комиссии. А почему они там оказались? Некоторые, возможно, подали их сразу. Но была и часть таких, которым сообщили из приемной комиссии о том, что надо подать документы, а были такие, которым этого не сообщили.

Это скрытое злоупотребление, которое имело место в ходе вступительной кампании, и, к слову, есть масса жалоб абитуриентов по этому поводу. Но чтобы не потерять возможность вообще учиться на бюджетной основе, они тотчас бежали в другой вуз, где могли пройти, или шли на платное обучение, имея фактически рейтинг, обеспечивающий обучение на местах госзаказа. Будут ли все эти факты обнародоваться или так и останутся скрытыми? Это открытый вопрос, и интересной будет реакция Министерства образования и науки.

Непрозрачность принятия решений — характерная черта именно этого министерства. Например, на недавнем заседании Кабинета Министров было принято около 40-ка документов, связанных с образованием. Скажите, пожалуйста, накануне на сайте Министерства образования и науки был опубликован хотя бы один проект документа, который в итоге был принят на заседании правительства? Нет. Им не нужна гласность, у них, к сожалению, другие цели. Например, есть цель вернуть возможность ручного управления вступительной кампанией. В наконец обнародованном проекте изменений к условиям приема в высшие учебные заведения на 2011 год отсутствует анонсированное министром положение о внедрении вступительных экзаменов в вуз дополнительно к баллу аттестата и ВНО. Чтобы было меньше шума. Не удивлюсь, если эта норма будет внесена в последний момент перед утверждением документа “по многочисленным просьбам трудящихся”. И снова мы можем оказаться перед очередной “новацией”. Главный вопрос: в чьих, на самом деле, она интересах?

Справка

Лилия Гриневич родилась 13 мая 1965 года во Львове.

Имеет два высших образования: биохимик-преподаватель и экономист-менеджер. Работала учителем, заместителем директора школы, директором школы, преподавателем высших учебных заведений, начальником управления образования и науки.

По проблемам реформирования образования стажировалась в Варшавском и Колумбийском университетах. Защитила кандидатскую диссертацию на тему “Тенденції децентрализації управління освітою в сучасній Польщі”.

С 2002 года работала директором Центра тестовых технологий Международного фонда “Відродження”, где разрабатывала систему внешнего независимого тестирования школьников и абитуриентов высших учебных заведений. Результатом этого стало внедрение системы на национальном уровне. Создала и возглавила Украинский центр оценивания качества образования.

С 2006 г. по август 2009 г. работала на должности начальника Главного управления образования и науки Киевской городской государственной администрации.

Занимается научной деятельностью в Национальной академии педагогических наук Украины.

Отличник образования Украины.

Советник лидера партии “Фронт змін” по вопросам образования.

Наталия РОМАШОВА