Будет ли Ходорковский мстить Путину

Это его первое столь объемное заочное интервью. Кто-то находит в его ответах повторение давно уже сказанного, кто-то — призывы к революции, кто-то — отказ от условно-досрочного освобождения и очередной вызов властям. Одним словом, Михаил Борисович дает ответы так, чтобы никого не обидеть и чтобы почти каждый смог найти в них что-то близкое себе. Хорошо, наверное, когда в одном месте можно найти некий общественно-политический портрет человека, да еще и в конкретный исторический момент. Если бы МБХ отвечал каждый год на подобный развернутый перечень вопросов, то было бы очень легко следить за эволюцией его взглядов. Так что интервью “Эху” — начало хорошей традиции. Некий “исторический Ходорковский”. Проблема интервью только в том, что хочешь не хочешь, а приходится отвечать на неудобные и непростые вопросы. Какой же из вопросов самый непростой в интервью МБХ?

Когда взгляд скользит по сотне вопросов и ответов, что-то просто прочитывается автоматически: “О, а это уже было. Ну, понятно…”. Но один из вопросов ни в коем случае не хотелось бы обойти. Нет, не угадали. Не вопрос, о том будет ли в России застой, а потом революция. Вопрос гораздо более практический. Вопрос о мести. Вопрос актуальный даже не только и не столько применительно к Ходорковскому и делу “Юкоса”, а вообще ко всей постолигархической эпохе, когда за первичным приватизационным перераспределением национального достояния произошло второе перераспределение — силовое. То, что происходит в настоящее время в Высоком суде Лондона между Березовским и Абрамовичем, с какого боку ни посмотри, тоже носит отчетливый налет мести в ее самой извращенной форме — юридической.

Ходорковский часто говорил, что не будет мстить Путину, да и вообще всем разрушителям “Юкоса” и гонителям юкосовцев. Сейчас он говорит на вопрос о мести: “Нет. Мне не нравится то, что делает с людьми нынешняя власть, и я не хочу быть на них похожим”. Хотя, учитывая, сколько сейчас бывших юкосовцев во власти и около, МБХ не хочет быть похожим как минимум на половину бывшего “Юкоса”. МБХ мог не отвечать на этот изначально некорректный вопрос. Глупо думать, что ответ мог быть: “Отрою закопанные сокровища, найму шестой флот США и возьму штурмом Кремль”. Но Ходорковский ответил. С одной стороны, очевидно, что это разумная, обоснованная, естественная, и даже больше — безусловно христианская — позиция. Но с другой стороны, очень хочется понять, что реально стоит за его словами. Легко отказаться от мести на словах, но иногда невозможно избежать этого в реальной жизни.

Возможно ли в принципе такое: не мстить в таком деле, как дело “Юкоса”? Давайте попытаемся нарисовать себе некую фантастическую и пасторальную картинку: МБХ досиживает тихо и спокойно свой срок, выходит и занимается потихоньку общественной деятельностью, лицеем “Кораллово”, образовательными программами, пишет книги и так далее. Вы в это верите?

Тут не могут не возникнуть вопросы: а смирится ли Ходорковский со своим вторым, да и первым приговором? А с приговорами его сотрудникам и коллегам? Со смертями тех, кто уже не дожил и еще не доживет? Хорошо, “Юкос” давно разрушен и даже весь Европейский суд не может его восстановить. Нельзя восстановить разрушенную финансово-промышленную империю и выкупить назад впопыхах проданные за копейки активы. Но остались приговоры и люди. Приговоры реальные и отсидевшие по ним люди, приговоры заочные и люди, находящиеся “в бегах”. Вряд ли кто, читавший хоть что-то из последнего, написанного Ходорковским, или слушавший его последнее слово в суде, поверит хоть на секунду, что Михаил Борисович согласится со своими приговорами да и приговорами своим партнерами и сотрудникам, которые по своей сути есть часть большого общего приговора по делу “Юкоса”.

Борьба за отмену приговоров и полный пересмотр дела “Юкоса” и будет реальной местью Ходорковского Путину и режиму. Причем всем без исключения лицам, входящим в еще окончательно не оформившийся “список “Юкоса”, включая 120 судей. Поскольку даже в такой фантасмагорически юридически беспредельной стране, как Россия, трудно себе представить десятки отмененных приговоров без привлечения к ответственности тех людей, которые соответствующие дела расследовали, подписывали обвинительные заключения и выносили приговоры. Трудно вообразить себе “окончательный” конец дела “Юкоса” без выплаты компенсаций тем сотрудникам, которые пострадали. Трудно вообразить себе, что если вся это судебно-следственная пирамида когда-либо рухнет, то она не погребет под собой, в итоге, тех людей, кто давал указания лицам, дававшим указания, и так — до самого верха. На самом деле, у Михаила Борисовича просто нет выбора. В таком крупном деле, как дело “Юкоса”, у противоборствующих сторон есть только два реальных выхода: выход первый — смириться (читай “договориться на условиях, предложенных другой стороной”) и выход второй — бороться до конца и мстить. Недобитый враг обязательно вернется и ударит в спину. Не отмененные приговоры и полностью и окончательно не реабилитированные сотрудники — не есть окончание дела “Юкоса”.

Можно, конечно, назвать все это вместо резкого и кровожадного слова “месть” каким-нибудь красивым выражением вроде “восстановление попранной справедливости”. Но от того, что войну назовут “принуждением к миру”, ее суть не изменится ни на йоту. Трудно представить себе все это сейчас, когда Ходорковский сидит девятый год. Но все то, что МБХ делает, включая и интервью “Эху”, посвящено со всей очевидностью именно этой цели. Выйти и отомстить.

Поэтому Михаил Борисович Ходорковский на этот вопрос слушателей “Эха Москвы” ответил неправильно. Не знаю, почему. Вряд ли он хотел что-то просто скрыть или притвориться. Но — неправильно. Мстить он обязательно будет. Без этого дело “Юкоса” завершиться не сможет. Никогда. И мщение в данном случае будет и справедливо, и неизбежно.

Дмитрий ГОЛОЛОБОВ