Больше, чем Томос. Смогут ли Порошенко и Варфоломей завербовать две трети УПЦ МП

Президент Петр Порошенко и Вселенский патриарх Варфоломей подписали двустороннее соглашение о создании в Украине поместной православной церкви и предоставлении ей автокефалии. По словам президента Порошенко, это соглашение завершает создание поместной церкви. Также он отметил, что этот день — 3 ноября — отныне считается исторической датой. Вселенский патриарх был несколько сдержаннее в оценках и несколько конкретнее — он выразил уверенность, что решение об автокефалии приведет к объединению всех украинских православных в одну церковь.

Подписание “исторического документа” придало пышности официальному визиту главы нашего государства в Стамбул. Этому визиту вообще пышности хватало — восток есть восток. Однако в чем суть и необходимость этого соглашения — остается пока неясным. Если в создании единой поместной церкви все идет своим чередом, то этот документ кажется просто избыточным — все необходимые церкви документы и решения принимаются на синодах и соборах. Но раз подписи под бумагами поставлены — и именно этот день призвали считать “историческим” — значит, это кому-нибудь нужно.

Кому и зачем, в общем, понятно: приближаются выборы и по зарез нужны “перемоги”. В деле о Томосе у президента все складывается не совсем так, как хотелось бы, — инициативу перехватили церковники (что естественно, учитывая природу дела), фигура президента отошла на второй план и даже несколько в тень мощного старца патриарха Филарета. Президент, возможно, просто испытывает внутреннюю необходимость напоминать, кто тут “виновник торжества” и чье событие более “историческое”.

В то же время необходимость такого двустороннего соглашения может говорить о том, что дело идет не совсем по-суворовски. Обеим сторонам хочется гарантий. Одной — что автокефалия будет, ее дадут, а не выкинут какое-нибудь коленце в самый неподходящий момент. Другой — что государство будет сотрудничать, содействовать и соработничать с Вселенским престолом, а не пойдет на простые популистские шаги, даже если их поддержит некоторая часть электората.

О части соглашения можно догадаться по краткой ремарке патриарха Варфоломея: он надеется, что новая церковь объединит всех украинских православных. Это может значить, что сценарий, разработанный и озвученный в УПЦ КП и предполагающий скорый собор в составе преимущественно епископов этой церкви, а в дальнейшем — двойную православную юрисдикцию, не подходит Фанару. По всей видимости, в Константинопольском патриархате собираются проводить собор в расширенном составе — с максимальным охватом епископов независимо от того, к какой юрисдикции они принадлежали раньше. В конце концов, в данный момент они все принадлежат к одной — Вселенской — юрисдикции.

Переговоры идут, и местами бурно — об этом можно судить по информационным всплескам. Например, слухи о том, что патриарху Филарету и митрополиту Макарию на Фанаре — прямо или обиняками — запретили участвовать в выборах патриарха. Слухи об этом ходили и раньше, но озвучил их управделами Киевской митрополии митрополит Антоний — только озвучил, но никак не подтвердил. Как не подтвердил их в своем — в остальном очень откровенном — интервью и член синода Константинопольской церкви архиепископ Иов. Но как бы то ни было, давление на патриарха Филарета со стороны греков прослеживается.

Это вовсе не означает, что Фанару несимпатичен лично патриарх Филарет и там его “не хотели бы видеть”. Вполне возможно, что Вселенского патриарха просто не устраивает связанный с его фигурой формат собора — формат, который открывает именно и только ему дорогу к патриаршеству. В связи с этим со стороны греков прямо звучат вопросы о том, почему бы патриарху Филарету не уступить — к всеобщему благу? Но “благо” — категория зыбкая. Уйти сейчас патриарх действительно не может — и дело тут не в личных амбициях (хотя и не без них, конечно). Патриарх представляет не столько себя и свои интересы, сколько интересы своей структуры и своей команды. Он их таран и залог их успеха. И он просто не может обмануть их ожидания.

Если в УПЦ КП довольно четко формулируют свою программу и свое видение будущего церкви, то с УПЦ МП — все совсем наоборот. Тут предпочитают делать вид, что ничего не происходит. Но пускай это вас не обманывает — происходит, и довольно интенсивно. Потому что Фанару нужно найти способ повлиять на владык УПЦ МП, чтобы какое-то существенное их количество приняло участие в Соборе. Не два, не восемь и не десять, как анонсировалось до сих пор. Хотя бы половина — то есть человек сорок. А лучше — две трети.

Не исключено, что именно об этом говорили между собой на Фанаре президент Украины и Вселенский патриарх — как сделать так, чтобы владыки МП пришли? Соглашение о сотрудничестве Банковой и Фанара в этом контексте может означать, что в ход в случае необходимости может быть пущен админресурс. Ни от кого не секрет, что светские и церковные элиты в регионах связаны узами деловых интересов. Это можно использовать.

О том, что к такому сценарию развития событий готовятся в УПЦ МП, может говорить довольно странное обращение, предпринятое митрополитом Запорожским Лукой к винницкому коллеге митрополиту Симеону. Именно к нему, а не к записным МП-шным автокефалам вроде митрополита Черкасского Софрония или митрополита Переяслав-Хмельницкого Александра. С этими-то все ясно. То ли дело митрополит Винницкий. Уже одно то, что он винницкий ясно указывает на его связь (или даже принадлежность) с президентским кланом. И уже поэтому он кандидат номер один на договорняк. Собственно, президент не скрывал, что видит “своего” митрополита в главных ролях — он лоббировал кандидатуру митрополита Симеона еще в 2014-м на выборах предстоятеля УПЦ МП.

Ходили также слухи о том, что президент пытался уговорить митрополита Киевского Онуфрия пересмотреть свое отношение к автокефалии с перспективой возглавить украинскую поместную церковь — расчет делался на то, что за митрополитом Онуфрием массово подтянутся епископы УПЦ МП. Но митрополит Онуфрий не проявил готовности к сотрудничеству. И именно митрополит Симеон, по мнению своих же, оказался первым на скамейке запасных.

В своем обращении — открытом, но адресованном митрополиту Симеону — митрополит Лука обвинительным тоном пересказывает своему коллеге, а заодно урби эт орби, слухи о том что он, дескать, готов поучаствовать в автокефальном проекте и с железной ноткой в голосе требует публично опровергнуть эти слухи.

Не знаю, как митрополит Симеон, но митрополит Лука последнее время стал звездным епископом в УПЦ МП. Начиная с неотпетого мальчика, он буквально не сходит с манежа — то обвиняет Константинополь в том, что он стимулирует священников убивать своих жен (своеобразная критика решения Синода Вселенской церкви о второбрачии для священников), то приписывает “стамбульскому” патриарху черты Антихриста. В общем, изо всех сил старается выглядеть более католическим, чем Папа Римский. А теперь, вот, взял на себя функции внутренней службы безопасности УПЦ МП — выявляет неблагонадежных и требует от них доказательств невиновности. Его рвение, кажется, находит одобрение у самого высокого начальства — он теперь, как правило, сопровождает митрополита Киевского в его поездках в Белокаменную. И вообще, начинает выглядеть вполне “папабиле”, если смотреть со Спасской башни Кремля.

Однако его обращение к митрополиту Симеону на фоне заявлений Фанара о “широкой церковной коалиции” выглядит интригующе. Совершенно не исключено, что “донос” на митрополита Симеона призван напугать и приструнить других потенциальных “отступников”, которые, в отличие от владыки Симеона, не так надежно прикрыты президентским крылом. Но, может, на Фанаре президент подписал гарантии и для других епископов УПЦ МП?

В этой истории многие заинтересованы в своей победе. Это и президент, которому идти на выборы, а стартовые показатели у него не самые лучшие. И патриарх Филарет, который хочет достойно завершить дело своей жизни. И Фанар, который слишком хорошо понимает, что двойная юрисдикция — это не то что не победа, это граничит с поражением. Потому что такой вариант не преодолеет, а закрепит раскол в украинской церкви. К тому же уврачевание раскола было тем “альтруистическим” мотивом передела канонических территорий, который могли бы принять и свои, и чужие в межправославном диалоге. Если патриарх Варфоломей провалит объединение, его репутация в православном мире может быть уничтожена. Поэтому его главная цель — не дать автокефалию, самоутвердившись таким образом в своей исключительной роли “первого среди равных”. А решить проблему раскола.

К счастью, его интересы совпадают с интересами Украины. Которая страдает не от недостатка самостоятельности, а от нехватки согласия среди своих. Разделенная надвое, церковь ничем не поможет нам в нашем государственном строительстве, даже наоборот -укрепит и освятит раскол уже не церковный, а гражданский, идеологический. То, что неприемлемо в административно-политических решениях, должно быть неприемлемо и в административно-церковных. Иначе церковь станет не фактором консолидации — как нам обещали пропагандисты единой поместной, — а фактором федерализации и, в конечном итоге, сепаратизма. Это неприемлемо для Фанара. Но что гораздо важнее — это неприемлемо для нас как для страны.

Екатерина ЩЁТКИНА