Блокада чувств

Увесистый документ с результатами социологического исследования попал в руки ко мне — человеку, которому, во-первых, достаточно трудно разделить разрушительную роль Рината Ахметова в истории Донбасса и спасительную миссию его одноименного Фонда. И, который, во-вторых, несмотря на свои “донецкие” корни, стоит на позиции отказа от уже, по сути, потерянных нами территорий.

Сухие строчки с перечнем дефицитных лекарств, среди которых банальный корвалол; список заоблачно дорогих продуктов, в том числе и мяса по 140 гривен за килограмм; перечень других “специфических потребностей жителей оккупированных территорий”

Читаю. Не трогает. Просто цифры. А вот когда звоню школьной подруге в Макеевку, и она рассказывает о санитарке из ее отделения, похудевшей на 15 кг из-за трехмесячного отсутствия зарплаты, то рыдаю полдня

Статистика и судьба конкретного человека. Разницу почувствовала. Но такое ощущение, что разум вошел в полный диссонанс с этим самым чувством. Да, сегодня как никогда я понимаю, что Украине логично жестко вести себя по отношению к оккупированной Россией территории, и ничего при этом не чувствую. Но если начинаю рефлексировать, откликаясь на драму отдельного близкого мне человека, живущего там, то перестаю что-либо понимать. Уверена, не только я стою перед такой дилеммой. Складывается впечатление, что сегодня Украина, живущая по эту сторону войны, руководствуется исключительно холодным рассудком. Ведь все мы здесь, кого не зацепило пулей или смертью близких, опираясь на сухие строчки сводок оттуда, спорим, ищем план, подбираем решения, советуем власти, как стать субъектом в этой чудовищной геополитической игре, пытаясь без “соплей и слюней” реально оценивать происходящее в интересах будущего страны. Но та Украина, которая по ту сторону, по которой проехал каток войны и прошлись “грады” — живет на уровне чувств. Ощущает реальный страх, боль, слезы, разочарование, ненависть, а теперь и голод

Да, пехотинец и пилот бомбардировщика видят разные войны, даже если участвуют в одной и той же. Тем более, если воюют по разные стороны. Безусловно, “пехотинцы” Донбасса виноваты в том, что не думали раньше. Когда шли на референдум и звали к себе Россию. Когда радостно снимали на мобильник танки, крушащие асфальт перед окнами их домов. Когда наивно (или преступно — кому как нравится) полагали, что Путин предложит им сухую одежду, горячий чай и свое радушие. Но теперь, кажется, уже мы ответственны за то, что, усиленно думая за них, сами перестали чувствовать. Перестали, составляя свои мирные планы, часто напичканные фантазиями, а не реальностью; строя наполеоновские, забывая при этом, что у нас-то гибнут добровольцы и мобилизованные, у них — в том числе мирные жители и дети; выдвигая стратегические предложения по отказу от территорий и полной экономической блокаде; легко, часто и просто ради красного словца в посте Facebook осуждая их за “глупость”, “слабость”, “нежелание”, “непонимание”...

Я действительно не знаю, как сегодня в одной голове, в одном сердце, в одной государственной политике можно учесть все это и объединить наш разум и их чувства. Наверное, именно так и только так можно было бы найти единственно возможный способ остановить безумие войны. Но четкого ответа нет. Однако не пытаться искать его нельзя. И это всего лишь очередная попытка.

Итак, в ноябре прошлого года президент Петр Порошенко подписал указ, которым ввел в действие решение СНБО от 4 ноября “О неотложных мерах по стабилизации социально-экономической ситуации в Донецкой и Луганской областях”. В решении было предложено “Национальному банку Украины принять в месячный срок меры по прекращению обслуживания банками счетов, в том числе карточных, открытых хозяйствующим субъектам всех форм собственности и населению на отдельных территориях в районе проведения антитеррористической операции в Донецкой и Луганской областях”. Также СНБО рекомендовал президенту отменить действие мертворожденного закона об особенностях местного самоуправления на территориях Донецкой и Луганской областей.

Тем самым Украина, не добившись мира в рамках Минска-1, по сути, объявила экономическую блокаду оккупированным территориям Донбасса. Включая выплату пенсий, заработных плат и всяческих социальных льгот. Тем не менее, буквально до января жители Донбасса активно использовали схему так называемого пенсионного туризма. Все, кто был на ногах, массово регистрировались как переселенцы, переводили пенсии на счета банков в близлежащих украинских городах и получали их, регулярно выезжая на территорию Украины. Тем, кто не на ногах и не на колесах, уже тогда стали активно “помогать” посредники за определенные проценты. Такие же вспомогательные схемы возникли и на пути торговых грузов из Украины в направлении “ДНР” и “ЛНР”. Однако уже тогда в СМИ стали поступать первые сигналы о том, что волонтеры находят не охваченных выплатами и помощью одиноких стариков и инвалидов. И хорошо, если живых...

Тем не менее, в январе 2015 г. Киев пошел на ужесточение блокады и ввел новую пропускную систему при пересечении границы зоны АТО. Количество пропускных пунктов было сокращено до четырех, процедура оказалась излишне забюрократизированной (хотя со временем 500 грн на пропускном пункте позволяли оперативно решить проблему). В итоге численность тех, кто фактически оказался без средств к существованию, выросла. Тем более что мизерные пособия “республик” достаются не всем. Это, само собой, спровоцировало новую волну пропагандистских заклинаний в российских СМИ, в который раз обвинивших Украину в геноциде собственного населения.

Украинская власть и сторонники жесткой позиции по отношению к оккупированным территориям публично задавались вполне логичным вопросом: почему наше государство должно кормить и содержать территории, которыми управляет соседнее государство, поставляющее туда оружие и боевиков? Кроме того, голод возможен тогда, когда закрыты границы. Но ДНР и ЛНР имеют многокилометровую границу с Россией, которая регулярно поставляет гуманитарные конвои на территорию “республик”. И нужно либо не соглашаться “есть” автоматы и гранаты, либо отвечать за подобную всеядность.

С тех пор много копий сломано и слов сказано о гуманности/негуманности подобного подхода. А потом был Минск-2, преподносившийся как шанс на мирное урегулирование. После чего показательно “мирно” был расширен список городов “республик”, “украшением” которого стало Дебальцево. Появились сотни жертв, в том числе и среди мирного населения, “освобожденного из-под украинского ига”. В развитие очередных минских договоренностей была принята новая версия закона об особенностях местного самоуправления на оккупированных (статус уже официальный) территориях Донбасса.

Ключевой деталью законодательной инициативы стало категорическое условие Киева о полном выводе с оккупированных территорий любых вооруженных формирований и всех видов вооружения. Лишь затем — демократические выборы по украинским законам и под наблюдением ОБСЕ. И только потом — обещанное самоуправление. Пока же полная блокада и жесткая пропускная система.

В реальность подобного плана, похоже, не верит никто. Тем временем ООН в своем последнем отчете о соблюдении прав человека в Украине рекомендует нам не ждать выполнения боевиками условий, а снять экономическую блокаду. Мол, вы же сами подписали Минск-2. Тем самым, ООН де-факто играет на руку России (доклад, кстати, достаточно резко раскритикован экспертами украинского Центра исследований России), кровно заинтересованной повесить на Украину управляемую извне территорию. Однако же мы действительно сами подписали минские договоренности?

Так, может, все-таки стоит вспомнить о достоинстве государства, претендующего на статус цивилизованного, и честно признать, мягко говоря, некоторую противоречивость Минска-2. И попытаться, насколько возможно, соединить здравый смысл с человечностью. Что сегодня, действительно, необходимо. Гуманитарная ситуация на Донбассе уверенно движется в сторону критической отметки.

И к многотысячным жертвам боевых действий (ведь стороны воюют тяжелым вооружением, а, значит, делят вину за смерти мирного населения и разрушения), неумолимо добавляются еще и жертвы экономической блокады. Покидающие этот мир из-за недостатка средств, продуктов питания, того самого банального корвалола…

Немного фактов. КМИС, начиная с ноября прошлого года, осуществляет мониторинг Донбасса. На основе исследований на сайте Фонда Ахметова работает интерактивная карта потребностей жителей оккупированных территорий. Карта способна стать подсказкой как для волонтеров и организаций, желающих помочь жителям этих и прифронтовых территорий, так и для власти. Которой имеет смысл ощутить масштаб разворачивающейся там драмы и прочувствовать степень своей ответственности.

Однако давайте по порядку. Исследование стабильно охватывает 2135 респондентов, проживающих в 29 самых пострадавших городах. Большинство из них — на оккупированных территориях. На фоне февральского обострения ситуации Минск-2 хоть и не дал надежд на прочный мир, однако резко снизил градус напряженности и масштаб кровопролития. Что, без сомнения, несколько успокоило людей, подарив им некоторую надежду.

В связи с чем оценка жизненной ситуации в марте несколько изменилась в позитивную сторону. Так, если в декабре 40% жителей говорили о том, что терпеть такое жизненное положение им не представляется возможным, то в марте их количество снизилось до 30%. При этом с 48% до 63% увеличилось количество тех, кто считает, что жить трудно, но можно терпеть. Если в ноябре-декабре всего лишь 15—16% граждан считали, что ситуация в их городе немного улучшилась, то сегодня такие ощущения у 38% жителей (6% из которых считают, что она улучшилась значительно).

Если говорить об основных потребностях в медикаментах, продуктах, а также бытовых товарах, то картина на сегодня следующая. Практически половина опрошенных жителей ощущают острую нужду в лекарственных препаратах. Среди лидеров этого печального рейтинга — сердечные препараты (32%), лекарства от давления (29%), а также успокоительные (12%). Что, вероятно, объясняется повышенным уровням стресса у людей и, соответственно, ростом спроса на эти лекарства. Более того, люди рассказывают интервьюерам о высоких ценах на лекарства, отсутствии привычных льгот для малоимущих, а также о том, что повсеместно затруднен выезд машин скорой помощи из-за нехватки бензина и недостаточного количества машин. К чему все это ведет, думаю, объяснять не надо… На оккупированной территории Донецкой области, к примеру, по неточным данным, на 30% вырос уровень смертности людей от заболеваний сердечно-сосудистой системы.

Продуктовый антирейтинг возглавляют подорожавшие в разы крупы (25%), растительное масло (22%), сахар (20%), свежее мясо (14%), мясные, рыбные и овощные консервы (13%). И это при том, что вышеупомянутый Фонд Ахметова (74% опрошенных известно о его благотворительной деятельности, и это действительно на сегодня самый крупный участник “рынка”) довольно системно раздает продуктовые наборы наиболее незащищенным слоям населения. Раз в месяц пенсионеры старше 65 лет, инвалиды, матери одиночки и др. получают продуктовый паек с достаточным количеством вышеуказанных продуктов.

Впрочем, здесь часто возникают перекосы. К примеру, моя подруга, о которой я упоминала, имеет родителей-пенсионеров и сама воспитывает сына. Поэтому в ее месячном арсенале целых четыре продуктовых набора. Которыми она, конечно, делится с теми, кому повезло меньше. Ведь та же санитарка, о которой она мне рассказала, хоть и не получает несколько месяцев зарплату, однако не подпадает ни под одну категорию особо нуждающихся. И здесь надо понимать, что на оккупированной территории она такая не одна… Отдельного упоминания заслуживает разрекламированная российская гуманитарная помощь.

В числе благотворительных организаций, присутствующих на оккупированных территориях, насчиталось 4-5 из России, работающих несистемно и лишь в некоторых городах. В то же время, достаточно часто люди уточняют: российская гуманитарка в основном продается. Как, впрочем, и московские шоколадные конфеты по 300 грн за кг.

В тройку наиболее нуждающихся городов прогнозируемо вошли Дебальцево, Иловайск и Юнокоммунаровск. За ними вплотную следуют Авдеевка, Счастье, Докучаевск, Краснодон. Наиболее острые проблемы — значительное сокращение источников доходов жителей оккупированных территорий (заработную плату не выплачивают, часто заменяя пайками, гуманитарные продуктовые пайки — не у всех, выплаты “республик” — мизерны); безработица, связанная с чувствительными потерями малого и среднего бизнеса; отсутствие ощущения безопасности (связанное с постоянным ожиданием возобновления обстрелов, случаями ограблений, ДТП с участием боевиков, мародерства, пьянства, в том числе на освобожденных территориях). Однако, невзирая на все перечисленные (и многие не перечисленные) проблемы, количество желающих выехать за пределы АТО и прифронтовых городов выросло незначительно — с 27% в декабре до 30% в марте. “Большинство жителей не хотят никуда выезжать, так как они здесь выросли, здесь их дома, квартиры, работа, родные и близкие. И “самое страшное”, по их словам, возможно, прошло и есть надежда на лучшее. Для тех немногих, кто хочет выехать, барьером является отсутствие денег и места, куда ехать, несогласие родителей для молодежи, — констатируют интервьюеры.

В некоторых городах остро не хватает местной информации о том, что происходит в городе, как получить гуманитарную помощь. Людей интересует, как найти пропавшего без вести человека, восстановить утерянные документы, отправить или получить посылку из Украины, как доставить груз из другой области, получить денежный перевод, оформить загранпаспорт, пропуск для выезда из зоны АТО.

“Сейчас многим важно знать, как “обойти” правила пропускной системы, так как она очень неудобная и забюрократизованная, — уточняют социологи. — Жителей также интересует информация, касающаяся законодательной базы Украины, принятия новых законов, изменения действующих, особенно пенсионного законодательства, получение повесток из военкомата, мобилизация, служба в украинской армии”.

В большинстве городов есть интернет. Украинские каналы присутствуют только в кабельных сетях и в спутниковом вещании. Российские — в широком ассортименте. Пользуются популярностью региональные каналы. Среди печатных СМИ наиболее распространены пропагандистские газеты “республик”. Альтернативные — закрыты или захвачены.

Что касается общих настроений, то большинство не верит в мир. “Многие по-прежнему надеются на помощь от России, как экономическую, так и военную. В социальных сетях популярны обсуждения, как переехать в Россию, как там получить помощь и работу. Некоторые желают присоединения к России. Жители ожидают от руководства новых “республик” восстановления финансово-денежной системы, работы банков, стабильных зарплат, пенсий, стабилизации цен на продовольственные товары. Также некоторые горожане ожидают признания новых “республик” другими странами. В то же время, у людей есть осознание, что от них ничего не зависит в определении будущего своего города”, — отмечают интервьюеры.

И, похоже, их никто не пытается убедить в обратном. А ведь у многих там есть и украинские каналы, и интернет. А у нас, кажется, целое министерство информации.

…В подобной ситуации каждый шаг украинской власти должен быть публичным и честным по отношению ко всем, кто находится за линией фронта. Если не знаешь, чем руководствоваться в критической ситуации — разумом или чувством, поступай честно по отношению к самому себе и к тому, чья жизнь зависит от твоего выбора.

Если Минск-2 — действительно путь к миру, как было заявлено, то честным поступком является снятие блокады. Готовы освобождать свою законную территорию от оккупантов? Тогда думайте, на что можно опереться. Точнее — на кого. На тех, кто до сих пор ждет помощи от России? Кто, закрыв глаза на содержимое “гуманитарных” конвоев, требует от Порошенко “прекратить геноцид”? Готовы наступать? Тогда имейте в виду, что впереди — новые Дебальцево. Вы действительно готовы к таким жертвам?

О 500 трупах в подвалах после Дебальцево заявила представитель ООН, но почему-то не говорит украинская власть, а ведь это ее граждане. И в этом случае ответственность за их гибель несет “ДНР”, “освобождавшая” эти города. Но мы все равно молчим. И все еще готовы взять на себя следующие жертвы при наступлении? Я — нет.

Но, безусловно, мы должны быть готовы к обороне. С учетом далеко идущих планов “русского мира”. А это значит — выстроить дееспособную армию и надежную линию обороны. Но перед этим определив ее реальные рубежи. И если это сегодняшняя линяя разграничения, то в силу всего вышеперечисленного стоит ли обманывать себя, что мы сможем жить в одной стране с теми, кто за ней?

Я не знаю, как правильно. Ты — хозяин своих планов до тех пор, пока они у тебя в голове. Все что угодно может разрушить, свести на нет, или наоборот — сделать спасительным любой из этих трех, на самом деле, плохих вариантов. Но других нет. Договариваться. Воевать. Или отрезать.

Возможно, временный отказ от оккупированных территорий, официальное заявление на всех уровнях, в том числе и международном, о том, что экономическое содержание этих территорий и соблюдение там прав человека — ответственность России, и есть самый честный путь. По отношению к себе самим. И к людям, о потребностях которых я так подробно рассказала. Какие бы мысли и чувства этот путь ни вызывал. Более того, только он четко указывает международному сообществу и ООН, к кому апеллировать в своих отчетах о соблюдении прав человека на оккупированных территориях, а жителям “республик” — кто на самом деле должен “остановить геноцид”.

Инна ВЕДЕРНИКОВА